В море – дома! Славный мичман Егоркин

Была на вооружении такая киноустановка «Украина» с 16-миллиметровой пленкой, был «кинокрут» – с допуском и удостоверением, были фильмы – на 60 % черно-белые, сухая пленка часто рвалась… и «кинокрут» получал в свой адрес все словесные конструкции местных юмористов, соревнующихся между собой в остроумии, пока он ее клеил. А то, из-за перепадов в корабельной сети лампы вдруг делали «Бденц!» и гасли. На то у зама был запас, добытой всеми правдами и – часто – неправдами. «Шило», как эквивалент свободно-бутылируемой валюты решал и эти проблемы, а как же! Бывали неисправности и посложнее – тогда весь экипаж объединялся в борьбе с нею и лучшие «черепа»-умы экипажа получали возможность отличиться!

А фильмы достать? Сколько было в гарнизоне копий хорошего фильма? (И в те времена – хорошие фильмы – тоже были редкостью). Одна, ну – две! А кораблей и всяких рот? Как минимум десятка три! Вот то-то! Отсюда и важный статус кинокрута! Да еще – почти свободное увольнение два раза в неделю – за фильмами, в город, где можно было прикупить для «братвы» что-то вкусное или что-то нужное. А вы говорите! Сейчас-то – сунуть в пасть ДВД-шнику компашку с пиратскими фильмами – ни ума, ни фантазии не нужно. Тут любой сгодится! Вот отсюда – и статус! Да раньше просмотр фильма – событие и процесс – а сейчас – фильм посмотреть – как воды испить – было бы желание… все-таки, с развитием прогресса от нас кое-что важное и человеческое безвозвратно уходит… Даже – вкус кино… Когда что-то становится легкодоступным и избыточным – все теряет свою остроту и сладость… уходит что-то… закон всемирной энтропии!

А пока – и матросы, и мичманы, и офицеры смотрели себе спокойно фильм в одном из кубриков и смеялись – в который раз! – над приключениями его героев. Потом, прямо с разгона, пошел новый фильм – сладкое на десерт!

Командир корабля Николай Жеребчиков сел в своей каюте у открытого иллюминатора, включил старенький вентилятор и сидя читал в «Роман-газете» «Битву железных канцлеров» Пикуля. Было непривычно жарко – настежь распахнутый пуанколавр на системе вентиляции гнал в каюту теплый воздух с запахом гретого железа и горячего масла.

Большой толстый серый корабельный кот Шкипер с пушистой шубкой, серого мышастого окраса, лежал у него на коленях и громко урчал, довольный лаской и сытостью – только что опустошил мисочку отварной рыбы.

Суровая мужская дружба! А в их отношениях были времена и похуже… А вы не знаете эту историю? Ну, как же?

Глава 3. Жеребчиков и Шкипер

Начальник штаба дивизиона Эдуард Геннадьевич Нивин, уезжая в академию, подарил Жеребчикову свою домашнюю канарейку вместе с шикарной клеткой.

Говорят, она еще и пела когда-то, но видимо, обладала снобизмом и скверным характером, и просто никак не хотела петь новому хозяину и его друзьям в простой корабельной каюте.

Отнести канарейку домой было пока нельзя – во-первых, был еще «кобелиный сезон», и жена с сыном еще не прибыла в Загрядье с любимых ею Юго’в, а, во-вторых, она вовсе не радовалась перспективе кормить желтенькую птицу и, особенно, чистить за ней клетку. Так и жила эта птичка, чистый «лимон на ножках», в клетке над командирским столом. Нет, понятно – в период высоких посещений клетку прятали в пост к «шаману» или еще куда – начальники бы не поняли. Но большей частью…

И вечерами, при свете настольной лампы, Коля Жеребчиков курил папиросы «Казбек», выпуская дым кольцами, рядом с ним устраивался кот Шкипер, в отличие от наглой птицы искренне любивший своего командира и лишь его признававший хозяином, и они вместе – Коля, Шкипер и канарейка, коротали вечером редкое свободное время. В море доставалось от качки и коту и птице… но – все терпели друг друга. До поры, до времени… Клетку, понятное дело, чистил не Жеребчиков (еще чего!), а приборщик каюты, тот же корабельный «шаман»-СПС. Кота тоже кормили вестовые, но иногда и сам Коля – в знак особой признательности.

Бывало, что Николай хвастался друзьям и знакомым, как дружат Шкипер и птичка. Действительно, как только появлялся Шкипер, канарейка начинала метаться по клетке, вскрикивать. «Радуется!» – восхищался Жеребчиков. «Да нет, пятый угол в круглой клетке ищет!» – возражал мудрый замполит Володя Нешевелин. Он-то знал – работа с личным составом – пусть пока и недолгая – напрочь отучила давать своим наблюдениям светлые прогнозы. Тут не ошибешься! Кроме того, политработник почему-то находил много общего в поведении матросов и в повадках этих шкодливых и вороватых домашних животных в красивых меховых пушистых шубках. Чем ближе узнаешь людей тем больше нравятся… даже коты! Так можно сказать, переиначивая известный афоризм.

А кот всегда устраивался перед клеткой и смотрел своими желтыми глазищами на прыгающую по клетке птичку. Он даже когда спал, то одним своим желтым глазом, не мигая, подсматривал за канарейкой. Контролировал!

– Смотрите, как он ее любит! – хвастался командир.

– Ага! Только думает, что без перьев она будет лучше и вкуснее! – опять ехидничал замполит. И – накаркал, злыдень!