В мире животных

Не хотел я отвечать на этот вопрос, но что, если Скоромыхов и сам все знает? Если я скажу «нет», то поставлю себя в дурацкое положение.

– Не знаю.

И все-таки я пошел в отказ. Если что, никогда не поздно будет сознаться. В таких случаях главное – изобразить раскаяние…

– А Валерия Затулина?

– Нет.

– Он сейчас носит фамилию Орловский, – не сводя с меня каверзно-насмешливых глаз, проговорил следователь.

– Орловский? Что-то знакомое…

– Валерий Германович Орловский, председатель правления «Врост-банка». Надеюсь, этот банк вам знаком?

– Да, мы брали там кредит на развитие нашего бизнеса.

– Кто «мы»?

– Ну, моя жена…

– Смелей, Анатолий Васильевич, смелей. Пользуясь знакомством с Орловским, ваша супруга, Ромина Варвара Ильинична, взяла кредит на развитие бизнеса…

– Пользуясь знакомством? – изобразив недоумение, спросил я.

В конце концов, я мог не знать о прошлом своей жены. А если Скоромыхов просветит меня в полной мере, то я узнаю, кто режиссировал мои беды. Ведь я сам давно хотел это узнать…

– Может, вы просто не знаете, кем была ваша супруга?

– Работала продавцом в магазине.

– Она была таким же активным участником псковской бригады, как и сам Гучков.

– Вы в этом уверены?

– Я же говорю, что бандой Антона Привольнова интересовались компетентные органы, – шлепнул ладонью по папке следователь. – Была проделана определенная работа, которая нашла отражение в соответствующих отчетах…

– И в чем обвиняется моя жена?

– В чем обвиняется? В мошенничестве с банковскими поручениями. Есть конкретный пример. В марте одна тысяча девятьсот девяносто четвертого года Варвара Ильинична, тогда еще Морозова, в результате мошенничества с поддельными банковскими поручениями получила на руки сто семьдесят миллионов… тысячи, так уж и быть, учитывать не будем… Сто семьдесят миллионов рублей. По ценам того времени – это что-то около ста тысяч долларов.

– И уголовное дело есть?

– Есть… Но времена тогда смутные были, некогда было заниматься всеми фигурантами. А потом ваша супруга… Варвара Морозова куда-то исчезла… Теперь ясно, где она.

– Большую работу вы провели.

– А вы какую работу провели? Я же знаю, что вы не сидели сложа руки.

– И что теперь будет с моей женой? – перебил я следователя.

– Ничего. Есть такое понятие, как срок давности. Даже если признать ее преступление как особо тяжкое, то срок давности истек в марте этого года. Так что она может спать спокойно.

– Тогда к чему этот разговор?

– Вы же хотели знать, кто стоит за Гучковым, – тяжело посмотрел на меня Скоромыхов. – За ним стоит господин Орловский. Это его человек…

– Вы в этом уверены?

– Гучков руководил коллекторской фирмой, которая обслуживала интересы «Врост-банка». Как вы думаете, чей он человек?

– И что это значит?

– Если вы не убивали Баянова, то кто это сделал? Гучков? А зачем он это сделал? Зачем он Дегтярева за вами на этап отправил?

– Ну, допустим, Орловский пытался избавиться от меня. Вам зачем это нужно?

– Истина интересна сама по себе. И прежде всего это должно быть интересно вам. Что, если к вашим несчастьям причастна ваша жена?

– Если да, то вам какое дело? Только не говорите мне про альтруизм.

– Зачем вы взяли ее вину на себя? – спросил Скоромыхов.

Вопрос этот прозвучал как щелчок бича. И моя душа дрогнула, как загнанный на тумбу лев.

– Не понял?

– Это же ваша жена убила Гучкова! – Следователь смотрел на меня так, как будто хотел загипнотизировать и парализовать мою волю.

– Кто вам такое сказал?

– Таисия Владимировна.

– Баба Тая?

– Она самая. Таисия Владимировна слышала ваш разговор. И как все было, слышала.

– Она видела, как Варвара убивала?

– Нет. И показания ее весьма сумбурные. В общем, скрывать не стану, свидетелем Таисия Владимировна быть не может. Но это же ваша жена убила Гучкова?

– Нет, не убивала она…

– А может, все-таки она? Я так понимаю, она знала, кто такой Гучков, поэтому и убила его. Или все-таки переборщила с ударом?

Я открыл рот, чтобы согласиться с этой версией, но вовремя спохватился. Грамотно работает Скоромыхов – сначала заморочил мне голову, а потом направил в ловушку.

– Я переборщил.

– В пределах необходимой обороны?

– Ну, может, за пределами. Это уж как суд решит…

– На ком сидел Гучков, когда вы его ударили?

– На ком сидел?

– Кого избивал?

– Булахова он избивал.

– Он ударил его только один раз. Обухом топора. Затем над кем-то склонился… Он кого-то избивал, когда вы его ударили? Кого? Вашу жену? Но следов избиения на ней не было. А у вас было разбито лицо. Или нет?

– Ну, мы дрались с Гучковым. Потом он упал…

– Вы схватили топор и ударили его по голове. Со всей силы… Он находился в беспомощном состоянии, а вы его ударили. Боюсь, что в этом случае вы будете отвечать за умышленное убийство.

– Я просто не рассчитал силы…

– А может, это ваша жена не рассчитала силы?

– Я убил Гучкова. Хотите вы того или нет, но это я его убил!

– Что ж, будем разбираться… Хотите что-нибудь спросить? – с затаенной насмешкой посмотрел на меня Скоромыхов.

– По поводу?

– Ну, в каких отношениях состояла ваша супруга с Орловским? Или вы и так все знаете?