– Хочешь остаться в стороне? – подскочив к нему, схватив за грудки и подтянув к себе, побелевшими губами сдавленно спросил Сарниус, – не выйдет! Ты примешь на себя часть предстоящей ноши, чтобы я был уверен, что ты не сбежишь в самый неподходящий момент. Ну!
Он швырнул сотника к двери и двинулся было за ним к выходу. Затем вернулся и все-таки сделал несколько больших глотков из заветной бутылки. И совершенно не почувствовал вкус напитка, как будто в бутылке была простая вода. Швырнув бутылку на пол и выругавшись, он направился вслед за Шар-Кареном.
Длинными безлюдными коридорами, стараясь производить как можно меньше шума, готовые в любой момент пустить в ход спрятанные кинжалы, друг за другом направились они в крыло дворца, где располагались покои энси.
Шестеро «бессмертных», составляющих первый сторожевой пост стражи энси, располагающийся в конце широкого коридора у входа в крыло здания, где находились его покои, негромко разговаривали между собой. Предыдущий день прошел как обычно. Ларса, в которую они прибыли, сопровождая энси, как город им явно понравилась. В ней не было бестолковой столичной суеты, сопутствующей не только столице страны, но и всякому большому городу. Правда, она переросла уже рамки маленького провинциального городка, которым была еще недавно, но пока еще только утверждалась как главный город нома, не успев вобрать отрицательные черты такого изменения. Бурно застраиваясь в последнее время, она выглядела как игрушка с новыми домами современной архитектуры, достаточно широкими улицами, на которых не было присущей всякому другому городу грязи. Ни один дом здесь не мог быть построен, если он не проходил согласование в магистратуре и пока его строительство не утверждал сам правитель нома Кирионис. Тот же, желая сделать город особенным, не похожим на другие города страны, приветствовал строительство домов только по интересным оригинальным проектам. В городе имелись и парки с площадками для выступлений циркачей и лицедеев, и достаточное количество постоялых дворов и трактиров. На площадях устроены были фонтаны, стояли скульптурные композиции. Хитрый Кирионис разбил город на сектора и во главе каждого поставил богатого и влиятельного горожанина, посулив хорошую награду тому из них, чей сектор будет лучше украшен к определенному сроку. И начальники секторов лезли из кожи вон, чтобы именно их часть города была самой красивой.
С прибытием в город энси и его многочисленной свиты ритм жизни в городе значительно возрос. С ним прибыли вельможи двора, советники, и, главное для горожанок, множество блестящих гвардейских офицеров. В богатых домах начали устраивать балы, надеясь, что их юная женская половина не будет обделена вниманием гвардейцев, и – как знать – может быть и появятся у горожан новые родственники.
Вот и вчера «бессмертные» всей группой были на одном из таких балов, где их глаза разбегались при виде множества юных прелестниц, ожидающих приглашения на танец. Было жаль уходить оттуда, но служба есть служба. Теперь они, облокотившись о стены и широкий подоконник, с удовольствием вспоминали перипетии вчерашнего бала, обсуждая девушек, с которыми прошли туры танцев.
Гвардейцы настолько увлеклись воспоминаниями, что появившуюся в охраняемом ими коридоре одинокую фигуру обнаружили тогда, когда до нее оставалось всего несколько шагов.
Высокая фигура в темной длинной до пола одежде с капюшоном, накинутым на голову и закрывающим лицо, как будто прямо из воздуха возникла в коридоре, неслышно приближаясь
к посту. Чем-то угрожающим и тревожным веяло от нее. Разговоры сразу умолкли, и гвардейцы, взявшись за рукояти мечей, повернулись к незнакомцу.
– Кто ты и куда направляешься? – спросил старший караула.
Не доходя полдесятка шагов до гвардейцев, фигура остановилась. Старший караула сделал шаг навстречу. Руки фигуры приподнялись, и вдруг превратились в шипящих длинных змей, набросившихся на него. Одна схватила старшего караула за руку, другая длинными смертоносными зубами впилась прямо в горло, причиняя невыносимую боль. Он судорожно попытался схватить змею, но руки прошли сквозь ее тело, как будто его не было, однако самый настоящий яд вливался с призрачных зубов в его тело. Горло перехватили спазмы удушения, пена рекой хлынула изо рта, и старший караула замертво рухнул на пол. Гвардейцы на мгновение замерли, расширенными глазами глядя на необычное зрелище, разворачивающееся у них на глазах. В тот же момент змеи выпустили свою жертву и метнулись к ним, впившись еще в двух гвардейцев и опрокинув их на землю. Трое оставшихся караульных замерли, не имея возможности защищаться, так как капюшон фигуры откинулся назад и взгляд четырех рубиновых немигающих глаз пригвоздил их к месту, парализовав движения. Этот взгляд словно тысячей иголок пронзал головы, а затем их мозг вскипел и взорвался, разнеся головы на мелкие куски и забрызгав мозговым веществом стены и пол.