В мире птицы мохо

Он быстро раскрыл заплечный мешок и, немного порывшись в нем, извлек несколько твердых комочков.

– Сыр, захватил у пастуха на обед, – вздохнул он, – придется пожертвовать им.

Лептах бросил кусочек сыра вниз. В яркой вспышке он исчез из глаз. Гвардейцы переглянулись. Еще через несколько бросков выяснилось, что все пространство, где господствовал вихрь, смертельно для любой попавшей в него вещи, не исключая человека. Несмертельным был только один путь к шару – пространство в пару шагов вокруг опускающегося с потолка вниз стержня.

– До него не добраться, – с сожалением сказал Лептах, – ну что ж, надо уходить.

Вместо ответа Пирт быстро размотал веревку и аккуратно кружком выложил ее на полу. Затем, с силой ударив одним из столиков по полу и, выломав его ножку, привязал ее к концу веревки. Сделав знак всем присесть, он начал вращать веревку с привязанной ножкой стола над головой, ускоряя вращение, а затем резко отпустил ее. Пущенная по дуге утяжеленная спереди веревка пронеслась мимо стержня, и, когда Пирт резко рванул ее, несколько раз обвилась вокруг него, а ножка стола упала на веревку сверху, не позволяя ей скользить и разматываться. Пирт с силой натянул веревку. Теперь она крепко держалась за стержень, который, будучи закрепленным лишь в верхней точке, должен был бы податься в сторону тянущего веревку Пирта. Но стержень, к удивлению, даже не пошевелился. Тогда, подтянув к ограждающей стенке один из столиков, Пирт накрепко привязал к его ножкам свободный конец веревки. Затем, тяжело вздохнув, обрезал оставшийся свободным еще очень длинный конец веревки, смотал ее и засунул в свой заплечный мешок, который снял и положил на пол.

– Держите внатяжку, – сказал он, – смотрите, чтобы столик не выскочил за барьер. Попробую достать до шара. Жаль веревку, – добавил он, – только снять уже не получится.

Лептах одел ему через грудь свой выпотрошенный заплечный мешок.

– Смотри, сынок, – сказал он, – давай без своих фокусов. Шар положишь в мешок. По веревке не идешь, а ползешь руками и ногами. Понял? И на пол не спускайся – сыр, который я бросил навесом, пролетел у стержня, но сгорел ниже шара.

Пирт согласно кивнул головой.

– Ежели действие этого колдовства закончится и они выскочат внизу, все бросай и поднимайся вверх, – продолжил Лептах, – тогда демон с ним, с этим шаром. Ну, давай!

Гвардейцы уцепились за столик, удерживая его. Пирт соскользнул по веревке, перебросил через нее одну ногу и, быстро перебирая руками, пополз вперед. И сразу же яркая вспышка ослепила уцепившихся за столик гвардейцев. Они в ужасе похолодели. Когда же они снова обрели возможность видеть, целый и невредимый Пирт уже висел на стержне, виновато улыбаясь. На его ноге, которую он сразу не забросил на веревку, напрочь отсутствовал каблук. Лептах погрозил Пирту кулаком. Тот еще раз улыбнулся, понадежнее закрепил конец веревки и, обхватив стержень, быстро съехал по нему вниз. Там, сложившись ножницами, он перевернулся головой вниз, крепко ногами обхватив стержень, и осторожно с одной стороны обруча взялся за на ощупь теплый шар. Тот перестал вращаться, но вытащить его из обруча оказалось не так-то просто. У Пирта было ощущение, что он вытягивает шар из какой-то страшно вязкой и липкой среды, хотя вокруг него ничего, кроме воздуха, не было. Шар категорически не хотел покидать место внутри обода, сопротивляясь попыткам вытащить его. Пирт напрягся и тянул изо всех сил. Шар медленно выдвигался из обода. Оставалась уже самая малость, но сопротивление стало таким, что Пирт не мог сдвинуть его даже на толщину ногтя. Пот залил его глаза, все тело дрожало от напряжения. Чувствуя, что больше не выдержит этого сумасшедшего напряжения, Пирт, подстегнул себя криком и из последних сил рванул шар так, что у него потемнело в глазах. И чудом не сорвался со стержня, но ограненный прозрачный шар оказался в его руках.

Гвардейцы услышали его крик и со страхом смотрели с балкона вниз, ожидая самого худшего. Пирт перевел дыхание, немного успокоился, силой воли подавил начавшееся от непосильного напряжения дрожание рук и ног, спрятал шар в сумку и осторожно перевернулся головой вверх. Затем помахал рукой гвардейцам, во все глаза смотрящим на него сверху вниз, сигнализируя, что у него все в порядке, и полез вверх по стержню. Но на сей раз лезть было чрезвычайно тяжело – болели руки и ноги, надо было бы дать хотя бы некоторый отдых натруженным мышцам, хотя бы остановиться и немного повисеть без движения. Пирт и подумывал уже об этом, когда половина пути вверх по стержню была уже позади.