В Луганске-Ворошиловграде

От Москвы и до Луганска – тополя.

Хоть с границами - одна на всех

Земля.

* * *

Забываются серые будни,

Вспоминаются яркие краски,

Ну давай торопиться не будем,

Ну давай говорить без опаски

Комплименты, ведь это так просто –

Ты красива, умна и желанна,

Я удачлив…

Ну, что же? Ах, брось ты!

Жизнь прекрасна и так.

Без обмана.

* * *

Откуда-то издалека

Доносятся трубные звуки –

«Привет! До свиданья! Пока!» –

Ты слышишь, дыханье разлуки

смешалось с моим и твоим,

Ты чувствуешь – через

мгновенье

Вот тут, где с тобой мы стоим,

Где слышится сердцебиенье –

Останется лишь пустота,

Лишь след от летящего взгляда…

И вновь между нами черта,

И жизнь, как сплошная преграда.

* * *

Отсверкали весёлые дни,

Словно скрылись за серою шторой.

Мы опять с тобой, осень, одни,

И всё те же ведём разговоры.

Кто, зачем, и откуда, и как,

И опять: «почему»? – нет ответа.

Это юности стёртый пятак

Прокатился сквозь позднее лето.

* * *

Л.В.

Что-то происходит внутри,

А что-то снаружи.

Совесть моя, не умри,

Я тебе нужен.

Так же, как ты нужна.

Сердце – не камень.

Ночью горит луна

Даже за облаками.

* * *

Всё будет хорошо. Я знаю.

Или, вернее, заклинаю,

Хочу надеяться и верить,

Удаче открывая двери.

Всё будет хорошо. Над нами

Победа вскинет своё знамя.

Я уже вижу, как все будет,

Пусть кто-то говорит о чуде.

Всё будет хорошо. Прогнозы

Бывают лживыми, как слёзы.

Пусть не шутя, пусть не играя,

Всё будет хорошо. Я знаю!

* * *

День короче на минуту,

Незаметную, как будто.

Незаметную, но всё же

Старше всё, а не моложе.

Старше на сердцебиенье,

Сам себе шепчу: «Держись!»

Думаешь: «Прошло мгновенье…»

А оно длиною в жизнь.

* * *

Всё, что не сказано – вовсе,

Не исчезает бесследно.

Листья, летящие в осень,

Падают тоже не в бездну.

Отблеск несбывшихся планов

Медью пылает морозной.

Не опасаюсь, что рано,

Я опасаюсь, что поздно.

* * *

Саше

Зеленеет трава у обочины

Средь пожухлой листвы в ноябре.

Не печалься, ещё не просрочены

Наши шансы в ответной игре.

Пусть устали с тобою мы донельзя,

Пусть победа пока далека…

Всё равно, всё равно –

мы поборемся –

От свистка, дорогой, до свистка!

* * *

Всё вокруг досадно и нелепо,

Как солдат, чихнувший на параде.

Попадаю пальцем прямо в небо

Сквозь косые дождевые пряди.

Я не знаю нового прогноза,

Да и старому, наверное, не сбыться.

Говорят, что дождь похож на слёзы,

Украшающие злые лица.

* * *

Пахнет кулак перегаром,

Завтрашний день пахнет порохом.

Все происходит – недаром,

Наоборот – очень дорого.

Запах котлет над державой

Переходит в запах хот-дога.

И не ясно – где лево, где право,

Хорошо это, или плохо.

* * *

Со мной играет светотень,

Со мной играет тьма и день.

Со мной играет жизнь и смерть,

И карусели круговерть.

Со мной, с утра и до утра,

Идет нелепая игра.

И каждый хочет победить,

Не просто выжить. Просто жить.

И потому мне всё ясней

Нестройный хор полутеней.

* * *

Все больше грустных стариков

На фоне мерседесов.

Слышнее клацанье курков,

Знакомей чувство стресса.

Верны прогнозы, не верны.

От них уже не скрыться…

Но чувство собственной вины –

Как общий шрам на лицах.

* * *

Мы тоже были рождены,

Чтоб сделать сказку былью.

Но оказалось – у весны

Соломенные крылья.

И скука, как побитый пёс,

Блукает где-то.

И слышен дальний стук колес,

Но нет билетов.

И дарит ночь чужие сны,

И счастье – рядом.

Знакомый гимн чужой страны –

За всё награда.

Из книги «Разговор с другом»

1994

Городские часы стоят.

Все трамваи идут в никуда.

Сорок восемь часов подряд

Без работы герои труда.

Воздух пыльный поранил грудь,

Хлеб кирпичный не лезет в рот…

Кто-то скажет когда-нибудь:

«Это был интересный год».

* * *

Я землю луганскую

раем

совсем не считаю.

Но в ней моим дедам спокойно лежать,

и я знаю,

Что эта земля и накормит меня

и согреет,

Хоть небо не так уже ярко,

как в детстве моем голубеет.

И кровью,

и потом полита от края до края

Земля,

та,

которую раем совсем не считаю…

* * *

Хочется жить и весёлым, и грустным,

Хочется жить и евреям, и русским,

Хочется жить старикам и влюблённым,

Горьким пропойцам и чемпионам,

Хочется жить и в тюрьме, и на воле,

Хочется жить и в больнице, и в школе,

Хочется жить демократам, военным,

Толстым, худым, террористам и пленным…

Хочется, в общем,

так мало,

ей-богу –

Жизни и счастья.

Хотя бы немного.

* * *

Это город моих неудач и удач,

Моих горьких потерь и находок…

Этот город больной,

этот город – мой врач,

Он старик, и он мой одногодок.

Этот воздух,

который был раньше степным –

По душе мне и с пылью Донбасса.

Ну, а дым заводской –

что ж, Отечества дым

Сладок нам, как говаривал классик.

Здесь друзья и враги – не чужие, мои,

Да и я для них кое-что значу.

Здесь и память моя – на любви и крови,

Надо мной то хохочет, то плачет…

О Луганске своём говорю – и всегда,

Как о близком, родном человеке.

Есть на свете Париж.

Есть ещё города…

Но Луганск в моем сердце навеки.

* * *

Всё уже когда-то было сказано,

Всё ещё когда-то повторится,

Жизни наши туго перевязаны

Временем,

словно фигуры в блице.

Мой черёд – сказать своё заветное –

Он – вся жизнь

и плюс одно мгновение.

Только объявили время летнее, –

Как уже – глядь! – смена поколения…

* * *

Это рок проходит мимо

С тяжким взглядом пилигрима.

Это грозное дыханье наступающего дня…