В ловушке

Александра подолгу бродила по безлюдному берегу моря, по самому краешку прибоя. Машинально собирала ракушки и, наполнив горсть, выбрасывала в набегавшие волны. И так же как эти волны, воспоминания наплывали одно за другим, то радостные, то грустные, то смешные. И Александра смеялась и плакала, пожалуй, в первый раз позволив себе открыто думать и вспоминать. Мама, папа, Андрюшка… Ее семья. Приемная? Какая чушь. Ее настоящая семья, роднее родных, и другой ей не надо. Как хорошо, что они были, как жаль, что их не стало. Любимые лица так четко проступали перед глазами, словно они были рядом. А они и были рядом, обнимали ее руками теплого ветра, трепали волосы на макушке, как это делал папа, целовали солеными морскими брызгами, шептали шелестом прибоя, унося из души тяжелую рвущую боль, оставляя взамен светлую, щемяще нежную грусть. Ее родные и любимые… Они всегда будут с ней, в ее сердце…

После таких прогулок она возвращалась умиротворенная и спокойная, и на следующий день снова шла на берег. Она не смирилась с их гибелью, нет. Просто отпустила все, что случилось. Оставила себе лишь уверенность, что ее очень любили, и воспоминания.

А потом прилетел Демидов. Теперь они с Александрой каждое утро завтракали вместе в кафе, на той самой террасе с видом на море. Демидов как-то удивительно легко и естественно влился в островную жизнь, словно был тут всегда. Они встречались по утрам, а после работы он обязательно придумывал какое-нибудь развлечение. Появившись здесь совсем недавно, он умудрялся находить всё новые и новые интересные места, куда в обязательном порядке тащил Александру. В горы встречать рассвет, к волшебному источнику, который исполнял все желания, в клуб, где как раз сейчас проходил конкурс на лучшую танцевальную пару, и они – ну разумеется! – заняли в этом конкурсе почётное двадцать четвёртое место.

Сейчас Александра и сама бы не сказала, как всё получилось. Просто после одной из таких вечерних вылазок Демидов не проводил её до дома, а привёз к себе. А через какие-то пару недель она окончательно к нему перебралась. Была ли она счастлива? Смотря что считать счастьем. Ей было хорошо и спокойно. Рядом с Демидовым, с его шуточками и вечно веселым настроением, ей гораздо легче было не думать о Константине. Нет, совсем выбросить из памяти его не получалось. То и дело или из-за какой-то услышанной ненароком фразы, или предмета, попавшегося на глаза, или увиденного… Словно подцепленное крючком странной ассоциации, всплывало знакомое лицо, ленивая улыбка упругих губ, светло-серые глаза с темным ободком по краю радужки, теплое сильное тело, прижимающееся к ее телу, тесно, жарко, безумно возбуждающе. В ушах звучал хриплый шепот, захлестывало предвкушением счастья, но лишь на долю секунды, а следом… Следом появлялся рыжий осенний парк, брюнетка с ямочками на щеках и… Кислотой обжигала едкая тоска, внутри чернело, обугливалось, сжималось от боли, от ясного осознания несбыточности того, что казалось так близко, только руку протяни…

Но шло время, и воспоминания тревожили все реже, стихали, становились менее болезненными. Эта легкомысленная и почти счастливая жизнь закончилась в один день. Александра вернулась в их дом из своего спа-салона и обнаружила Демидова непривычно серьёзным.

– Отец в больнице. Мне надо вернуться. Надеюсь, ненадолго. Ты же понимаешь… Я не могу его бросить. Я буду прилетать на выходные. Ну и ты, если хочешь, можешь лететь со мной.

Она не хотела. Вернуться домой в зиму, туда, где всё будет напоминать о её душевной ране и бередить её – ну уж нет.

– Возвращайся, я буду ждать, – сказала Александра.

– Саш, – голос Демидова странно дрогнул. Он повернул голову и посмотрел на нее с отчаянной надеждой. – Ты выйдешь за меня замуж?

Замуж… Об этом она точно не думала. И вообще. Зачем замуж, если у них и так все хорошо? К тому же… Это ведь Демидов. Может, просто одна из его шуточек?

– Ты это прямо сейчас придумал? – Она уже готова была расхохотаться.

– Нет. Давно.

Он достал откуда-то бархатную коробочку. Приоткрыл ее. Тусклый электрический свет многократно отразился в гранях камня.

– Ты выйдешь за меня замуж? – повторил Демидов.

И Александра словно со стороны услышала свое:

– Да…

* * *