В ледяном аду

– А почему я должен вам верить? – абсолютно резонно, словно бы стал нормальным, поинтересовался кок. – Сказать можно все что угодно. Я своему капитану подчиняюсь.

– Пошли! – Саблин попытался крепко схватить кока за руку и повести к выходу, но тот стал упираться.

Затем в нем проснулась нечеловеческая сила, с которой уже невозможно было совладать. Так случается со многими сумасшедшими.

Он освободился, обежал разделочный стол, схватил в руки старомодный секач с деревянной ручкой и истерично выкрикнул:

– Не подходите ко мне! – В глазах у кока появились слезы. – Я никуда не пойду. Я людей должен накормить. Они же голодные. А за нами все никак самолет не прилетит.

– От него толку все равно не добьешься. Спятил человек, – прошептал Нагибин. – Давайте оставим его на время в покое. Чутье мне подсказывает, что с кухни он никуда не денется. Нужно осмотреть станцию. Должно же быть какое-то объяснение всему этому. Не могли же бесследно исчезнуть три десятка хорошо подготовленных людей.

Нагибин и боевые пловцы вышли на улицу. Мела несильная поземка. Небо было серым. Но еще более мрачно смотрелась антарктическая станция, внезапно покинутая людьми.

– Надо осмотреть все помещения, – решил контр-адмирал.

На это ушло чуть больше часа. Картина была примерно одинакова повсюду. Люди словно по свистку сорвались со своих мест. Они оставили недопитым чай или кофе, недочитанными газеты и книжки.

В одном из жилых модулей Кате все же удалось обнаружить нечто важное, приближающее к разгадке. На стене висел пожелтевший, пересохший ватман с графиком дежурств двадцатипятилетней давности. Поверх таблицы с фамилиями, датами и временем несения службы современным маркером быстро и косо, но вполне разборчиво было написано: «Они убивают всех». После этой короткой фразы даже не стояла точка, словно кто-то отдернул человека, написавшего такие жуткие слова. На застеленной кровати лежал и маркер со снятым колпачком.

– Дела!.. – проговорил Нагибин. – Кто они? Почему убивают?

Наконец очередь дошла и до лабораторного корпуса. Вот тут следов хватало. В углу валялся порошковый огнетушитель. Тонкая пыль покрывала пол, на котором виднелись следы. Нагибин предупредительно вскинул руку, чтобы никто не входил в помещение. Он изучал его из тамбура.

– Непохоже, что тут тушили пожар. – Федор Ильич присел на корточки, склонил голову к плечу и стал изучать след рифленого ботинка. – Похоже на обувь американских морпехов. Но с уверенностью сказать не могу.

На полу по углам виднелись прямоугольники, не покрытые пылью.

– Похоже, отсюда что-то вынесли, – произнес Саблин. – Какие-то ящики. Сделано это было после того, как сработал огнетушитель. Похоже, ученые сопротивлялись насилию.

– Выходит, кто-то напал на станцию и похитил оборудование? – задался вопросом Нагибин. – Если судить по последним радиосводкам, которые были переданы с Лазаревской, научно-исследовательская группа Давыдовского доставила оборудование в целости и сохранности и даже успела приступить к исследованиям.

– Загадок меньше не становится, но хоть что-то проясняется, – задумчиво проговорила Сабурова. – Я, конечно, не психолог, но, судя по состоянию кока и найденной записке, тут случилось что-то ужасное. Вот у повара крышу и сорвало. Психика человека отказалась переварить этот ужас и просто отключила память. Он не может и не хочет вспоминать о случившемся. Так организм защищает себя.

– Я читал про подобные случаи в медицинской практике, – согласился с предположением Нагибин. – Надо возвращаться к коку и попробовать его разговорить, заставить вспомнить. Кое-каким методикам меня в академии учили, но это было давно. Не получится у нас, придется доставить его к специалистам.

– По-моему, он и здесь не пропал бы. Готовил бы обеды и кормил несуществующих полярников, – вставил Саблин.

По дороге к кухне они заглянули в ангар. Там стояли два вездехода с огромными пневматическими колесами.

– Кажется, Федор Ильич, вы говорили о трех вездеходах. Где же еще один? – спросила Катя.

Нагибин пожал плечами и сказал:

– Нам предстоит выяснить не только это. Остается надеяться, что руководитель группы, к счастью, отправился на изыскания. Причем не один. Если ему повезло, то он еще вернется вместе со своими людьми.

– Мало похоже на правду. – Катя скептически отнеслась к версии Нагибина. – Тогда почему рация вездехода не отвечает?

– Боюсь, что твой пессимизм оправдан, – согласился контр-адмирал.

Судя по ситуации в столовой, кок был уверен в том, что его товарищи уже пообедали. Он абсолютно бесстрастно сбрасывал в бачок нетронутую пищу и расставлял тарелки на посудомоечном агрегате. В кухне, несмотря на открытую дверь, было влажно и жарко.

– Спасибо за обед, было очень вкусно, – с серьезным видом произнес Нагибин.

– Приятно слышать. Я старался.

Контр-адмирал перевел взгляд на то место, где все еще стояла нетронутая тарелка, предназначенная для Ерохина.