В Лабиринте Ночи

— …это должно было случиться, — заявил Ламарк. — Это именно то, что ты так яро отвергаешь, то, чего боялся все эти годы. Но вы должны быть вместе. Это твоя судьба и ты не вправе противиться ей.

— Это недопустимо, — едва внятно прошептал Кевин, словно опасаясь чего-то. Только чего, я так и не поняла.

Я напряженно вслушивалась в шепот за дверью, сильнее прижимаясь ухом к двери, чтобы понять, чего Кевин так боится. Но вдруг послышались шаги, и я рванула с места, села в кресло и принялась нервно трясти ногой. Как всегда, на самом интересном! Что же так пугает Кевина? Неужели он не хочет быть со мной?

Шаги принадлежали тому самому Малкольму. Он, видите ли, решил предложить мне чаю. Я поблагодарила его и сказала, что было бы не плохо, если бы он принес мне молочный коктейль с разными фруктами. Все-таки отказываться неудобно, а так хоть сколько-то времени будет. Пока нарежет фрукты, потом смешает. Пока он еще вернется… Он же не вампир… вроде.

Как только Малкольм ушел, я снова бросилась к двери.

— …мы же холодные, бесчувственные создания, — возмущался Кевин. Или удивлялся, не знаю. — Мы даже не люди и у нас почти не бьется сердце!

— Тебе крупно повезло, Кевин! Ты должен благодарить судьбу, а не противиться этому.

— Повезло? Я так не считаю! Она же человек…

— La fiducia nel dastino. Per questo Х necessario.

Боже, о чем это они? Обо мне? Из обрывков разговора я поняла, что мудрец пытается заставить Кевина что-то со мной сделать, но вот что? Может он хочет убить меня? Что делать, куда деться? Стала метаться из угла в угол. Исчезнуть бы сейчас отсюда.

Собралась с мыслями, взяв себя в руки, прислушалась. Шагов не было. Я опять прислонилась к двери и продолжила слушать.

— …И что мне делать? — спросил Кевин.

— Запомни, мой друг, вампиры за вечность могут полюбить лишь дважды! — достаточно громко сказал Ламарк, словно хотел, чтобы я услышала его слова. — Любовь — это дар, не всякий его заслуживает, не всякий может удержать, но ты сумеешь, если постараешься. Тебе придется пройти множество испытаний, но, если ты устоишь и все-таки сумеешь признать свои ошибки — ты победишь. Твоя судьба велика, как и судьба девушки. Думаю, у Союза Вампиров не будет причин запрещать вам встречаться.

Что? Любовь? Какая любовь? Какой Союз Вампиров? Я не люблю Кевина и не хочу любить вампира! Подумаешь, нравится. Да, он сексуальный, притягательный, милый, но не больше! А в прочем, почему я пытаюсь обмануть себя? Я всегда умела признаться самой себе, что делаю что-то не так. Почему же сейчас все наоборот? Почему бы просто не признаться, что я люблю вампира?

Я нехотя отпрянула от двери, не желая быть пойманной, и поудобней устроилась в мягком, обшитом бархатом, кресле. Оставалось только до дождаться Кевина и расспросить обо всем.

— О чем вы говорили? — первым делом спросила я, когда мы с Кевином вышли из особняка.

— Прости, не могу сказать.

— Скажи! — потребовала я. — Или ты мне не доверяешь?

— Доверяю, но ты должна понимать — если бы мудрец хотел, чтобы ты знала, он бы не стал говорить на итальянском — это, во-первых! А во-вторых, то, о чем мы говорили, касалось только меня.

Вот почему Кевин говорил не верить даже ему… Сейчас он мне просто нагло врет, ведь они говорили обо мне, я слышала это собственными ушами!!!

— Поняла. Опять вампирские тайны. Значит, не скажешь?

— Нет. Прости, — с грустью сказал Кевин. — Пойми, что ради твоей безопасности тебе лучше не знать всего того, о чем говорят вампиры.

Я запрыгнула на сиденье автомобиля, когда Кевин любезно открыл мне дверцу.

Всю обратную дорогу до дома я молчала. И Кевин был не слишком разговорчив, видимо, переваривал полученную информацию. Я опасалась на него даже взглянуть, но больше боялась признаться самой себе, что полюбила вампира. Пыталась заставить себя думать, что он для меня пустое место, что я легко смогу выбросить его из жизни и ничего не потеряю. Но только убеждалась в обратном. Как ни крути, а я уже не могу представить себе жизни без Кевина Карпайна. Что скажет брат, когда узнает об этом? Обзовет малолетней дурой, которая позволила себе увлечься вампиром? Или что у меня вместо мозгов сеновал — извилины спутаны в тюки и если их расправить, то смогу найти верное решение? Или еще как? Но он точно не одобрит мои чувства к кевину. Дружба дружбой, но любовь…

Что со мной? Я действительно влюбилась? В последнее время я стала рассеянной, скованной, иногда просто боюсь посмотреть на Кевина, боюсь поймать его испепеляющий взгляд. Я часто смущаюсь… Это любовь?

Я наконец-то нашла в себе силы взглянуть на Кевина. Он показался мне таким милым и задумчивым, впрочем, как всегда. Я едва сдержала непреодолимое желание поцеловать его. Ну вот, опять.

— Ты все слышала? — вдруг сказал он, и желание тут же исчезло.

— Что? — напряглась я и вцепилась руками в боковины кресла.

— Наш разговор с Ламарком.

— С чего ты взял? Я же была в комнате ожидания. Пила чай, рассматривала старинные предметы.

— А почему мне кажется, что ты была там недолго? — Кевин оторвал взгляд от дороги и посмотрел на меня. Боже, его глаза такие красивые, глубокие.