В лабиринтах судьбы

– Предостаточно. Вот и пришёл, чтобы узнать всю правду из первых уст.

– Неужели ты сомневаешься в том, что тебе принесла сорока на хвосте?

– Если бы поверил этой сороке – не пришёл.

– Странно как-то. Народ поверил, а ты – нет? Даже матери своей не поверил?

– Это так, даю честное слово. Но чтобы переубедить её и всех остальных, мне нужно знать правду. Тебе я верю, ты ни в чём не виновата. Я хочу объяснить людям, что они заблуждаются.

– Почему же ты сразу не пришёл, если захотел разобраться? Совесть мучила?

Сергей задумался, ответил не сразу.

– Сомневался.

Катерина досадливо качнула головой.

– Нет-нет, ты не так меня поняла. В слухи я не верю, это правда. Сплетни с самого начала не воспринимал. Сомнения были в результатах операции.

– Какой операции? – недоумённо спросила Катерина.

– А ты что, не знала? У меня была операция на позвоночнике.

– Откуда же мне знать? Ты где-то потерялся, ни звонка от тебя, ни письма. Новостей в мой дом никто не приносит. Что мне оставалось думать? Надкусил плод и бросил. Несъедобным он тебе показался. Пострадала, поплакала, да и смирилась со своей участью. Не я первая, не я последняя.

– Всё обстоит не так, Катя. Совершенно не так. – Сергей сглотнул появившийся в горле комок. – Я занимался в секции рукопашного боя. На соревновании получил травму позвоночника, мог остаться инвалидом на всю жизнь. Спас меня брат, Николай. Он хирург, живёт в Москве. Прооперировал меня в своей клинике, поднял на ноги. Но я продолжал не верить в свое излечение. Думал, проснусь как-нибудь утром и не смогу встать с постели. Мне даже сон однажды приснился. Я видел тебя здоровой и весёлой, а себя на инвалидной коляске. Не по себе стало. Вот и сомневался до сегодняшнего дня.

– А что произошло сегодня? Почему именно сегодня ты прозрел? – спросила Катя насмешливо.

– Выслушал от матери много нелестных слов в твой адрес и понял, что пришло время объясниться.

Катя отложила платок, заговорила с горечью и укоризной:

– Не выкручивайся – не поверю я твоим словам. Вспомни, как мы расставались. Помнишь, что ты мне обещал?

– Чтобы не случилось – мы всегда будем вместе. Вот мои слова. Сегодня я пришел к тебе, чтобы повторить их.

– Пришё-ёл… – с растяжкой произнесла Катя. – Стоило ли возвращаться из жалости? Жалость – не любовь, ты это прекрасно понимаешь. Её ненадолго хватит.

– Не из жалости вовсе появился я здесь. – На щеках Сергея заходили желваки, губы плотно сжались, он шумно вздохнул и выпалил:

– Люблю я тебя, Катя! Понимаешь? Люблю и не мыслю другой женщины рядом с собой!

Катерина замерла и сидела, не шевелясь, будто не расслышала горячих слов Сергея. Лицо её медленно наливалось пунцовым оттенком. Она опустила голову, упёрлась подбородком в колени и вдруг заплакала – тихо, беззвучно. Слёзы катились по щекам ручьём, Катя не вытирала их. Горечь обид, унижений, скопившихся в ней за последнее время, выходила сейчас наружу, как бы очищая организм от ненужных примесей. Она встала и ушла во двор. Оттуда донёсся стук рукомойника – Катерина умывалась.

Сергей взял лопату, спрыгнул в яму. Земля была мягкая, податливая. Лезвие лопаты легко, без особых усилий резала её, отваливая громадные куски.

Он много успел отрыть, пока отсутствовала Катерина. Стоял в колодце в полный рост и видел лишь лоскуток чистого ярко – голубого неба. Неожиданно на этом фоне появилось лицо Катерины. Оно светилось счастливой улыбкой, и только тёмные тени вокруг глаз напоминали о том, что она плакала.

– Кто тут временный? Вылазь! Отдай лопату и власть!

Чувство глубокой нежности переполнило Сергея, оно неудержимо рвалось наружу.

– Подай мне руку, – попросил он.

– Ага, уработался, выбраться не можешь?

Катерина наклонилась, протянула руку. И тут Сергей, не сознавая, что делает, потянул её на себя.

–Ой! – испуганно вскрикнула Катерина и очутилась внизу в объятиях Сергея.

– Я люблю тебя, Катя, – шёпотом произнёс Сергей и жадно поцеловал в губы.

– Люблю, – повторил он твёрдо, – и останусь у тебя… доделывать колодец. Не гони меня…

Катя смущённо поникла, глаза полузакрылись, и вдруг стремительно обвила его руками за шею, уткнулась в плечо, затихла. Надломленная душа её давно обессилела, истосковалась без ласки и внимания и вот теперь, после горького одиночества, дождавшись, наконец, женского счастья, словно губка впитывала эти чувства. Упругое, разом воспламенившееся тело затрепетало в объятиях Сергея.

– Я уже перестала верить, что ты вспомнишь обо мне, – еле слышно, на ухо, будто кто-то мог её подслушать, произнесла Катя. – Думала, испугался, услышав небылицы Кутеихи, отвернулся от меня, как все поселковые. А сейчас… сейчас я поняла, что ты – мой, и только ты один будешь моим защитником. Правда?

– Правда, Катюша. Конечно же, правда.

Сергей обнял девушку ещё сильнее и почувствовал, как толкается её сердце. Точно туман выпал перед его глазами. Он отыскал её губы, они обожгли его своим жаром…