В крови

Заметив свои солнечные очки на полу рядом с кофейным столиком, он подошел, поднял их и надел. Головная боль немного угасла.

— У тебя есть какие-нибудь предположения, где может быть Хэзер? — спросил он, разворачиваясь.

— Никаких. — Энни уменьшала дистанцию между ними, пока не оказалась на расстоянии вытянутой руки, выставила бедро. — Но держу пари, что знаю несколько трюков, которые она не знает, — сказала она, понизив голос. — Хэзер так разозлится, если я попрыгаю на тебе.

— Я здесь не для того, чтобы злить ее. И если ты здесь для этого, то боюсь, нам опять придется столкнуться лбами.

— Правда? Обещаешь? В первый раз это было та-а-ак весело. — Ее взгляд скользил по нему, а острый запах химии под слоем лавандово-гвоздичного аромата усилился, проникая, словно дым, в ноздри Данте.

Данте внезапно почувствовал головокружение, комната завертелась вокруг него. Что-то в ее запахе… наркотики? Белый свет мерцал на границе сознания. Какие-то ощущения прошлись по нему, притягивая, и потащили, как волна, своими призрачными руками; затем водоворот полностью поглотил его. Втянул в свои глубины.

Игла прокалывает кожу на шее. Холод прожигает вены, словно сухой лед.

Образ закрепился в голове Данте, раздробленный и сбивающий с толку: Комната с забрызганными кровью белоснежными стенами. Шприц с бусинкой прозрачной жидкости на игле. Мужской голос. Что кричит маленький психопат?

Боль ударила по нему. Он споткнулся. Рука схватилась за его бицепс. В глазах мерцали черные пятна. Они постепенно исчезали. Данте посмотрел в голубые глаза Энни — увидел любопытство. Голод сжигал его вены. Ему нужно поесть. Он слишком долго ждал. И контроль ускользал.

— Ты в порядке?

— Oui. — Он вырвался из хватки. Отступил от нее, от соблазнительно бьющегося пульса.

— Можно мне посмотреть на твои клыки? У тебя же есть клыки, да? Я хочу увидеть.

Данте прошел в кухню и остановился у раковины. Открыл кран с холодной водой. Нагнувшись, он набрал в ладони холодную воду и брызнул в лицо. Смыл кровь. Но не шепот.

Я преобразовал твой разум.

Что он кричит?

Его требование очень громкое и очень четкое.

— Убейте меня, — прошептал Данте. Боль пронзила виски, и он схватился за край раковины. Комната завертелась. Он закрыл глаза. Пытался уцепиться за ускользающую память, пытался повторить слова, что только что произнес, но когда открыл рот, то уже не знал, что говорить.

Это прошло. Что бы это ни было.

— Черт.

Данте открыл глаза, ослабил хватку на раковине и выпрямился. Боль стучала в левом виске. Оторвав бумажное полотенце от рулона на барной стойке, он вытер лицо. Выключил воду. Во внезапной тишине он услышал резкий вдох из гостиной. И поспешил из кухни, чтобы увидеть Энни, стоящую у обеденного стола, ее внимание было сконцентрировано на фотографиях, разложенных на темном дереве.

— Это моя мама? — спросила Энни, голос ее был чуть слышнее хриплого шепота.

— Не знаю. Но думаю, что да.

— Она убила сама себя, потому что была пьяницей и проституткой, — сказала она скучающим тоном, но в голосе проскользнуло напряжение. Маниакальная энергия кружилась вокруг нее, как электричество по проводам. — Если-бы-она-не-была-уже-мертва-я-бы-черт-побери-убила-ее-сама-она-долбаная-пьяница-я-ненавижу-ее-я-ненавижу-ее-я-всех-ненавижу…

Боль и ярость Энни ударили по Данте, словно кулак разозленного, пинающегося и орущего ребенка. Потом, со скоростью почти как у создания ночи, она развернулась и побежала через комнату к лому. Наклонилась, схватила его. Снова развернулась.

Ее глаза сверкали от возбуждения. Воздух пропитался ее мускусным запахом. Данте видел прежде такую боль. Испытывал ее. Нес ее в сжатых кулаках и внутри сердца.

Энни махнула ломом в воздухе, пальцы сжали сталь до белых костяшек. Беззвучный вой вырвался из ее груди и словно бритвой полоснул по позвоночнику Данте. Она бросилась вперед, будто ракета, лом со свистом сделал дугу в воздухе.

Глава 7 Без связи

Сиэтл, Вашингтон

22 марта

Хэзер заехала на парковку «Фред Мейер»[26], перевела рычаг в нейтральное положение и дернула ручной тормоз. Грохот двигателя Trans Am стих до спокойного урчания.

Она открыла телефон, сделала глубокий вдох и набрала домашний номер Данте. Хэзер не стала записывать номера его дома и клуба в мобильный, а просто запомнила, потому что беспокоилась, что кто-то может украсть их вместе со всеми данными. Кто-то в костюме, солнечных очках и со стрижкой Бюро.

Телефон звонил и звонил. Металлический грохот магазинных тележек отдавался в ее голове. Тревога вонзалась в нее с каждым новым гудком. Наконец, она услышала щелчок.

— Oui? — женский голос с каджунским акцентом. Симона.

Хэзер представила соблазнительную и красивую блондинку-вампира, ее вьющиеся локоны, спадающие ниже талии. Представила темные глаза и мимолетную улыбку.