В краю лесов

- Сомневаюсь, чтобы вы решились больше не принимать его, - сухо сказала Грейс, пригибая вниз тонкий ствол орешника. - Я не питаю против вас зла, как вы против меня, - прибавила она, резко отпустив ветку. - До нашего разговора я презирала вас за бессмысленную жестокость, теперь же я вас жалею за вашу слабость, за то, что любовь ваша так несчастливо направлена. Когда Эдрид уходит из дому, чтобы повидать вас в урочные и неурочные часы, когда он в полночь скакал верхом через лес и вересковую пустошь, рискуя жизнью, весь облепленный грязью, только бы одним глазком взглянуть на вас, я называла его глупцом, жалкой игрушкой в руках закоренелой кокетки. Я думала, что то, что представляет собой трагедию для меня, - для вас комедия. Теперь я вижу, что ваше положение так же, а может быть, и более трагично, чем мое; что если я просто огорчена - то вы страдаете; что если я познала разочарование - вы познали отчаяние. Силы мои укрепит здравое размышление, вам да поможет бог!

- То, что вы говорите, - бред, и я даже не подумаю возражать вам, сказала миссис Чармонд, изо всех сил пытаясь сохранить приличествующее ее положению достоинство. - Моим оправданием будут мои поступки. В том кругу, о котором вы не имеете понятия, дружба между мужчиной и женщиной вещь обыкновенная; и вам бы с вашим отцом пристало относиться ко мне с большим почтением, а лучше всего совсем оставить меня в покое. Я не хочу вас больше ни видеть и ни слышать, мадам.

Грейс кивнула головой, миссис Чармонд высокомерно отвернулась, и обе пошли в разные стороны; скоро тени деревьев и сгущающиеся сумерки поглотили их удалявшиеся фигурки.

Возбужденные разговором, они шли по лесу, не замечая направления, петляя между деревьями. Звуки топора давно умолкли в отдалении, их заглушило не только расстояние: в этот вечерний час дровосеки уже вернулись домой.

Грейс шла, не боясь заблудиться. А лес становился все гуще, его пересекали теперь только узкие тропы, затененные косматыми ветвями. Она не была в этой самой глухой части с детства и ничего не узнавала кругом: старые деревья, прежде служившие вехами, все были срублены или повалены бурей; кустарник, прежде мелкий и редкий, теперь разросся выше головы. И Грейс скоро поняла, что плутает. Быстро темнело, завывал ветер, Грейс стало страшно, и она чуть не бегом пошла наугад, сворачивая то вправо, то влево.

Тьма сгущалась, ветер шумел сильнее, а Грейс все еще ничего не узнавала вокруг; нигде не светился среди деревьев огонек, не слышались голоса, хотя Грейс блуждала в лесу уже более часа и стала уставать. Она сердилась на собственную глупость: ведь если бы она шла, не сворачивая, то давно вышла бы к какой-нибудь отдаленной деревушке, а она вместо того все петляла и петляла по лесу, выбиваясь из сил. Неужели придется ночевать в лесу? Мысль эта не на шутку встревожила Грейс.

Не зная, что делать, Грейс остановилась в изнеможении, как вдруг в свисте и завывании ветра ей почудилось шуршание шагов по листьям, более тяжелых, чем шаг кролика или иного лесного обитателя "с трепещущим сердцем". Первым ее чувством был страх, но она тут же решила, что, кто бы ни был этот любитель ночных прогулок, он не обидит ее. А может даже, это кто-нибудь из домашних ищет ее, и Грейс не очень громко крикнула: "А-у!"

На крик ее тотчас кто-то откликнулся, Грейс побежала на голос и скоро между деревьями увидела чей-то смутный силуэт, быстро приближавшийся к ней. Только чуть ли не в объятьях предполагаемого спасителя Грейс узнала по фигуре и белой вуали на шляпке ту, с которой недавно рассталась: это была миссис Чармонд.

- Я заблудилась! - воскликнула она. - О, это вы? Я так рада встретить здесь хоть кого-нибудь! С той минуты, как мы расстались, я хожу и хожу по лесу, и я умираю от усталости и от страха.

- Я тоже, - сказала Грейс. - Что же мы... что же нам теперь делать?

- А вы не бросите меня здесь? - спросила испуганно миссис Чармонд.

- Конечно, нет. Вы очень устали?

- Очень, совсем из сил выбилась. И ноги у меня все исцарапаны.

Грейс подумала немного, потом сказала:

- Пожалуй, самое лучшее - отдохнуть с полчаса. Давайте сядем под каким-нибудь деревом, земля ведь совсем сухая. А потом опять пойдем. Если мы не будет сворачивать, то обязательно выйдем на какую-нибудь дорогу, так и доберемся к утру до жилья.

Отыскав большой куст, надежно защищавший от ветра, они устроили подобие гнездышка в сухих прошлогодних зарослях папоротника и сели отдыхать, стараясь держаться на расстоянии друг от друга.

Разгоряченные быстрой ходьбой, они не сразу почувствовали холод мартовской ночи. Первой стала ежиться Грейс, которая, по причине легкомыслия, свойственного здоровой юности, была одета совсем легко, по-весеннему, тогда как миссис Чармонд еще не рассталась с зимней меховой накидкой.

Но, посидев без движения, и она стала зябнуть не меньше Грейс; обе чувствовали, как холод просачивается к ним сквозь листья, которые касались плеч и спины. Скоро стал слышен шорох дождя по листьям, но у них в убежище пока было сухо.