В концертном исполнении

Подождав, пока амбала под руки выволокли за дверь, Лукин опустился на стул, поставив его так, чтобы ему были видны окно и обе двери. Наган он убрал в карман, но рука его задержалась по соседству.

— Граната — муляж? — спросил Седой, разглядывая с близкого расстояния Лукина.

— Ну зачем же! — мягко улыбнулся Лукин. — Все самое лучшее, английское. Только граната отдельно, а запал отдельно. — Он помедлил, достал левой рукой сигареты, закурил. Спросил, глядя с прищуром: — Добровольческая армия… Одесса… безденежье… толпа скотов?..

— Не будем трогать прошлое, — усмехнулся Седой. — Я лично не вполне уверен, что оно в самом деле было… Зачем пришли?

— Хочу поупражняться в стрельбе из винтовки. Нужен ствол маузера выпуска тридцатого года. Приклад откидной — фиксирующийся штырь с маленьким упором для плеча.

Седой исподлобья посмотрел на Лукина, пожевал в задумчивости губами.

— Добровольческая армия… Одесса… безденежье… убийца по найму?..

— Не будем трогать прошлое, — усмехнулся Лукин. — Правда, в отличие от вас, я не сомневаюсь, что оно было.

— Жаль, мне очень жаль. — Седой откинулся на спинку стула, заложил руки за голову. — Мне действительно очень жаль, но оружием не торгую. Хотите, могу предложить камушки, фамильные драгоценности, если, конечно, нет своих. А своих, я вижу, нет… Купите, не пожалеете!

— Да, запамятовал сказать, — прервал его Лукин. — Подберите хороший глушитель и немецкий оптический прицел. Магазин должен быть на три патрона, и потрудитесь проверить, чтобы сами патроны были в отменном состоянии. Я возьму дюжину…

— Значит, говорите, магазин на три патрона. — Седой покивал сочувственно, пожевал губами. — Выходит, одного может быть мало, а на четвертый выстрел не хватает времени, — рассуждал он вслух. — При скорострельности где-то тридцать выстрелов в минуту вы рассчитываете иметь в своем распоряжении шесть секунд. Судя по тому, что вы выбрали винтовку Маузера, стрельба будет вестись со значительного расстояния… — Седой слегка присвистнул. Лукин молча выжидательно смотрел на пахана. — Ничего не получится, иметь дело с ОГПУ не входит в мои планы, мне хватает ментов! Если будут другие пожелания, заходите, дорогу знаете! Правда, за своих ребятишек поручиться не могу — обидели вы их, очень обидели!

— Срок изготовления — два дня. Плачу американскими долларами, даю две косых.

Седой удивленно поднял брови, еще раз присвистнул. Какое-то время он молчал, сосредоточенно о чем-то размышляя, потом проговорил, улыбаясь собственным мыслям:

— А что, может быть, это и вариант! Так сказать, сигнал судьбы… Пожить на старости лет, как белый человек… Десять! Наличными! Кстати, это очень недорого, если учесть стоимость керосина, чтобы спалить дотла этот клоповник.

— На эти деньги вы сможете купить всю Москву и сжечь ее, — усмехнулся Лукин. — Пять. Пять тысяч! Только избавьте меня от ваших рабов да и сами воздержитесь от провокаций. Деньги большие, дело серьезное, зачем понапрасну рисковать?

— Хорошо, — согласился Седой. — Одну косую задатка.

— Тысячи нет, а пару сотен дам. — Лукин вытащил из кармана две зеленые бумажки. — Сами понимаете, такие суммы я с собой не ношу.

Он поднялся, взял с пола саквояж. Седой тоже встал, двумя пальцами прихватив банкноты, небрежно сунул их в тот же карман, что и очки.

— Встречаемся послезавтра в полдень в скверике у Большого театра. Вы отдадите мне тубус и получите конверт с деньгами. И пожалуйста, без фокусов! Проводите меня до ворот и умерьте пыл вашей своры. Если обнаружу слежку, считайте, что сделка не состоялась… — Он пошел к двери, но вдруг остановился. — Поскольку в течение какого-то времени я заинтересован в вашей безопасности, хочу дать совет. Границу легче всего переходить в районе Никольска-Уссурийского, это верстах в пятидесяти от Владивостока. Далековато, конечно, но зато надежно. Легко найдете китайских проводников, и стоит недорого…

— Что ж, — усмехнулся Седой, — спасибо за совет! Я в долгу не останусь. Вы мне чем-то нравитесь. Мне даже кажется, что если бы карта легла по-другому, мы могли бы поменяться местами, и не вы, а я просил бы вас об услуге.

— Ну, допустим, я ни о чем вас не просил, мы заключили сделку! — отрезал Лукин. — Что ж до ваших догадок, то, как бы карта ни легла, я на вашем месте никогда бы не был.

— Как вам будет угодно, — Седой скривил губы в горькой усмешке, — но совет я вам все-таки дам. Все по той же причине обоюдной безопасности… — Он подошел ближе, остановился напротив Лукина. — При первой возможности смените вашу одежонку на нечто более советское. Возможно, в Париже на вас никто бы не обратил внимания, но в Совдепии надо быть проще! Здесь вообще действует закон: чем серее, тем оно и безопасней.