В кольце страха

Его ловкие пальцы проворно пробежались снизу вверх по моим ногам, задержались на пятой точке, где исследовали карманы немногим дольше, чем требовалось, затем переключились на куртку. Расстегнув все крючки и застежки, Линар сорвал ее с меня, затем безжалостно оторвал подкладку и в одном из внутренних карманов нашел то, что искал.

Его лицо озарилось таким невероятным восторгом, что я прикрыла глаза, со стыдом признаваясь себе, что более сокрушительного провала в моей жизни еще не было. От ощущения собственной ничтожности жарко запылали щеки и тоскливо засосало под ложечкой. От вынужденного бессилия хотелось кричать в голос.

— Слушай, тебе так идет румянец! — Жаркий шепот прямо в ухо заставил сердце подпрыгнуть из пяток снова в горло. — Ты прости, я соврал насчет совместной работы. Мне теперь никакие помощники не нужны. Но ты по-прежнему очень даже ничего. И я не отпущу тебя просто так.

Зажав одной рукой мне рот, второй он взвалил меня на плечо и через два шага сбросил на кровать. Я попыталась вскрикнуть, но из горла не вырвалось ни звука. Проклятье!

— Хорошая девочка! Молчаливая и послушная! — одобрил Линар, глядя на меня хмельными глазами и проворно расстегивая мою рубашку. — Согласись, победившему полагается приз! Приступим!

По мере того как на мне оставалось меньше одежды, бывший возлюбленный все больше хмелел, упиваясь легкой победой как над магами, у которых больше не нужно воровать осколки, так и надо мной, не способной пошевелить и пальцем. Когда под жадными руками осталось лишь кружевное белье, Линар навалился сверху и впился в губы поцелуем. Всевышний! В бессильной ярости я пыталась сжать зубы, чтобы тяпнуть настойчивый язык, хозяйничавший во рту, и мысленно отчаянно кляла бывшего возлюбленного всеми доступными памяти выражениями.

— Э нет, так дело не пойдет! — вдруг возмутился насильник, отрываясь от меня. — Мне бревно в постели ни к чему!

Его руки сжались стальными тисками на запястьях, и в ту же минуту я почувствовала, что неподвижность оставила мое тело. Судя по всему, Линар понадеялся на собственную силу. Однозначно зря. Ведь ноги мои остались свободными. Дальнейший план созрел мгновенно.

Удар коленом в пах даровал мне желанную свободу. Бывший возлюбленный обиженно хрюкнул, укоризненно уставился на меня вытаращенными блюдцами глаз и скорчился на краю кровати. Я, как объект страсти, теперь его не волновала. Хорошо, если после подобного его вообще будут интересовать женщины.

Впрочем, раскаиваться было некогда. Я от души врезала по чернявому затылку… и с удивлением заметила, что роскошные локоны сбились набок, приоткрыв коротко стриженный ежик волос, который еще недавно я имела неудовольствие наблюдать в окно борделя. Злость захлестнула. Прежде всего на себя — раскисла, словно простокваша, и забыла обо всем на свете! Затем на Линара — мало того что избалованный дворянчик оказался лжецом, эгоистом и фанатиком, так он, ко всему прочему, еще и извращенец с садистскими наклонностями! И как я только могла любить такое ничтожество!

Перевернув впавшего в беспамятство бывшего возлюбленного на спину, я хорошенько двинула ему кулаком в скулу и с удовлетворением отметила наливающийся багровым цветом синяк. Затем, преодолевая брезгливость, влила в приоткрытый рот половину сонного отвара из пузырька, до которого, к счастью, не успели добраться вездесущие пальцы несостоявшегося насильника. Дальше по плану сунула в зубы пластинку амулета забвения.

Из вещей получилось надеть только штаны и рубашку. Порванную куртку с тоскливым вздохом обвязала вокруг пояса. Ничего, соединю кристалл — залатаю с помощью магии.

Осколки нашлись на столике у кровати. Я крепко зажала их в кулаке.

— Благословенна будь, мужская похоть! — сообщила я на прощанье спящему Линару. — Из-за нее вы, мужчины, становитесь примитивными безмозглыми самцами. И это потом выходит вам боком. Правда, воспоминания… — Тут я сделала паузу и с наигранным сожалением поджала губы. — Увы, у тебя не останется даже воспоминаний.

Оказавшись на крыше дома, я решила не терять времени даром (ночь не резиновая, имеет досадное свойство заканчиваться) и, сжав в ладони второй осколок, мысленно пожелала найти третий.

Мир перед глазами привычно померк, а затем я увидела, что нахожусь в лесу.

ГЛАВА 8

Струится время, как песок в часах,
И пролетают годы скоротечно.
И все незыблемое обратится в прах.
Ведь на Земле, увы, ничто не вечно.
И сколько ни зови, ты не вернешь,
И сколько слез ни лей, но все напрасно.
Дерзай, люби, стремись, пока живешь!
Ведь жизнь неповторима и прекрасна!

— Ты что, привел меня обратно в монастырь? — с некоторой обидой поинтересовалась я у осколка. Тот, разумеется, не ответил.