В когтях у хищника

— Я?! — возмутилась Айрис. — Да я, наоборот, всеми силами стараюсь поддерживать мир. Говорю тебе, Птолемей поймет, что ему их не достать, и оставит твоих птичек в покое. — Она положила Саймону на широкую спину свою тонкую ручку. — Такой большой, а глупый!

Однако Саймон продолжал дуться, не обращая на нее внимания.

— Красавчик! Красавчик! — шептал он, пытаясь заманить настороженного желтого попугайчика к себе на палец.

Айрис проводила Антонию до дверей холла:

— Я велела Белле приготовить тебе кофе, дорогая, — сказала она. — Какой же Саймон все-таки ребенок! Да, кстати, на чем вы с Дугалом все-таки остановились?

— Как ты сказала, мы встретимся завтра утром

— Вот и хорошо. Он что, хочет выдать тебе немного денег или что-нибудь другое?

— Пока не знаю.

— Ну, ничего. Это не горит. Ты знаешь, Гасси так и не появился. Я разрешила Белле уехать на несколько дней, но она, бедняжка, говорит, что ей некуда.

Значит, она так и будет сидеть в огромной пустой кухне и слушать печальный плеск волн, пока однажды они не выбросят на песок тело ее сына.

— Неужели ее нельзя куда-нибудь отправить? — с жалостью воскликнула Антония.

— Я предлагала. Саймон охотно оплатил бы любую поездку. Но она предпочитает остаться здесь. Видишь ли, она верит, что мальчик вернется. Однако полиция почти не сомневается, что он утонул. Все свидетельствует именно об этом. — Глаза Айрис потемнели от ужаса. Затем она встряхнулась. — Ради бога, не будем об этом! Сегодня нам надо быть веселыми.

— А как ты думаешь, что грозился рассказать Мне Гасси?

Айрис бросила на нее тревожный взгляд.

— Знаешь что, — предупредила она, — не начинай лучше опять болтать вздор, как вчера вечером. Наверное, на тебя так подействовал коктейль. — Затем она весело продолжала: — Вряд ли Гасси рассказал бы что-нибудь важное. Дети обожают делать секреты из всяких пустяков. Так, чтобы похвастаться. Но мне все-таки жаль, что я ударила его тогда, стервеца.

Антонии послышалась в словах Айрис фальшь. Однако ее голова была слишком тяжелой, чтобы о чем-то думать. Голос Айрис доносился как будто издалека.

— Антония, по-моему, ты нездорова. У тебя такой изможденный вид. В самом деле, дорогая, тебе непременно надо обратиться к врачу.

— Это все коктейль, — пробормотала Антония. — У меня от него похмелье.

— Но мы все его пили и прекрасно себя чувствуем. — Айрис засмеялась. — Бедный Саймон, чего доброго, обидится. Он так гордится своим произведением. Мы назвали его «Сон наяву». Здорово, правда? А вот и Белла с кофе. В двенадцать у нас ленч, и сразу же уезжаем. Мы с тобой и с Саймоном едем вместе с Ральфом, а Холстеды — на своей машине. Все, ухожу, мне надо еще помочь Белле. Сегодня она такая рассеянная

Через четверть часа Антония, решив, что холодный душ освежит ее, поднялась наверх и в коридоре столкнулась с Айрис, которая выходила из ее комнаты. Та казалась озабоченной:

— Антония, ты уверена, что не принимала вчера снотворного?

— Абсолютно,

— Тогда где же оно? Вечером этот пузырек был полон. — Она протянула ей флакончик. — Смотри, он почти на треть пуст. Здесь не хватает по крайней мере семи или восьми таблеток

— Если бы я выпила семь или восемь таблеток, — терпеливо отвечала Антония, — я вряд ли могла бы сейчас с гобой разговаривать. Как ты думаешь?

Айрис казалась испуганной:

— Пожалуй. Ральф сказал, что три штуки — предельная доза. Но ты ужасно долго спала.

— Это из-за коктейля, — устало повторила Антония. «Сон наяву». Вот уж действительно! Она и правда чувствовала себя как во сне. Но почему Айрис пристает к ней с этими несчастными таблетками? Ведь она их не пила — что ей еще надо?

— Ладно, оставим это, — сказала Айрис. Антония догадалась, что Айрис ей не поверила, а просто решила вдруг не спорить. Она поставила пузырек обратно на тумбочку и, бросив на Антонию странный взгляд, удалилась.

Постель была аккуратно заправлена, шторы распахнуты, и в комнату лились потоки света.

Голубое море вдали сливалось с таким же безмятежным небом. Казалось, вот-вот на склоне холма появится возвращающийся с рыбалки тощий и неряшливый Гасси. Как будто вчера ничего не случилось. Ральф Билей не делал ей того странного предложения, никуда не исчезал Гасси, Белла не собиралась ей ничего рассказывать, Антония не пробовала новый коктейль Саймона, а из пузырька со снотворным не пропадала треть зловещих желтых таблеток. Все это лишь сон. Вероятно, туман в ее голове скоро рассеется, и она снова сможет вернуться в реальность.

И все-таки, кому и зачем могли понадобиться эти таблетки — если, конечно, пузырек действительно был полный.

Глава 17

Мимо медленно двигались грузовики, вагончики, тележки и велосипеды, нагруженные фиолетовыми и голубыми гортензиями, розами, дельфиниумами, астрами и георгинами — такими яркими, что рябило в глазах. Все это многоцветье переливалось, словно радуга. Миловидные девушки в легких платьицах на ходу бросали из корзин розы. Клоуны пританцовывали, повесив на шеи гирлянды из цветов. С покрытых цветами машин дети кидали в толпу бутоны. Небо ярко голубело, а воздух был по-осеннему чист и свеж.