В июне тридцать седьмого...

...Раскол, первый раскол в русском социал-демократическом движении произошёл в 1879 году. За предыдущие годы «хождение в народ» было разгромлено правительством, да и в крестьянской среде идеи социализма, которые проповедовали народники, не находили отклика. На осколках этого жертвенного похода возникла партия «Земля и воля», которая почти мгновенно раскололась на две организации: «Чёрный передел» — в неё вошли так называемые «деревенщики», сторонники мирной, длительной пропаганды социалистических идей в деревне; эта партия, никак не проявив себя, скоро сошла с исторической сцены; и — «Народная воля». Её тактика — активная политическая борьба, и наиболее действенная мера в ней — индивидуальный террор... Андрей Желябов, Софья Перовская, Николай Кибальчич, Тимофей Михайлов. Все они после восьмого покушения на Александра Второго первого марта 1881 года, наконец удавшегося (государь скончался от ран), третьего апреля того же года были повешены на Семёновском плацу в Петербурге. Не тогда ли в России родился тот метод борьбы за свои идеалы — малой кровью, — который сегодня известен как мировой терроризм?..

Но одно бесспорно: народовольцы не преследовали никаких карьерных целей. Одна страсть сжигала их души — свобода и счастье своего народа. Это были мужественные, честные, фанатически преданные своей идее молодые люди, готовые за неё без колебаний отдать жизни. И — отдавали. Это были — в классическом смысле этого слова — первые русские революционеры. У них не было исторического опыта, подтверждающего неопровержимую истину: на крови, пусть малой, и насилии, пусть в отношении одного только человека, никогда не может быть построено общество справедливости, свободы и народного счастья. Их жертвенная жизнь была этим первым опытом для следующих поколений. Но как трудно и медленно усваивается подобный опыт! Если вообще усваивается...

И ещё одно, историческое, наблюдение. Если вникать в биографии, в личностные характеристики руководителей «Народной воли», есть одна общая черта, присущая всем этим людям, — склонность к авантюризму, который в политической деятельности проявляется в нетерпении. В нетерпении насильственным путём ускорить исторический процесс. Пожалуй, только Николай Кибальчич здесь — исключение. Но этому есть объяснение: «инженер» «Народной воли», сконструировавший метательный снаряд, которым был смертельно ранен Александр Второй, жил ещё в одном, для него главном, измерении: в космическом. А космосу противопоказана земная суета.

...Авантюризм с детства был присущ Григорию Каминскому. Можно сказать помягче: элементы авантюризма, к которым надо приплюсовать стремление к лидерству, к руководству окружающими. И то и другое качество — неотъемлемая черта характера революционера-руководителя в любую эпоху, на любом континенте.

Бесспорно, это роднит Григория Каминского с народовольцами: он начал революционную борьбу со злом капитализма в России, свято веря в правоту своего дела, он всей душой желал свободы и счастья российским крестьянам и рабочим, его не обуревали корыстные цели; он, как и мученики «Народной воли», готов был — тогда — отдать жизнь за лучшую долю своего народа. Как и для народовольцев, для него были святы слова русского поэта, кумира первого поколения русских революционеров:

Иди и гибни безупречно.
Умрёшь недаром: дело прочно,
Когда под ним струится кровь...

Какое ошибочное, роковое напутствие!

Зато насколько точно, божественно воплотил в поэтических строках нравственное состояние лучших представителей русского молодого поколения, вступающего в самостоятельную жизнь, светлый гений России Александр Сергеевич Пушкин:

Пока свободою горим.
Пока сердца для чести живы, —
Мой друг, Отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!

Эти слова в полной мере относятся к юному Григорию Каминскому.

Глава пятая

30 апреля 1917 года