В грозный час

Темир-мурза вывернулся в седле и, увидав хана, прикусил язык. А тем временем Девлет-Гирей в сопровождении приближённых въехал в воду, и, несколько помешкав на стрежне, благополучно одолел брод а затем не спеша подъехал к ожидавшим его военачальникам. За оборонительными рогатками урусов берег несколько поднимался, и с него были хорошо видны и уже удалявшиеся от реки пешие янычары, и ещё только подходившие к броду всадники. Девлет-Гирей довольно долго смотрел сначала в одну сторону, потом в другую, после чего повернулся к Теребердею-мурзе и спросил:

– Московитов не видно?

– Нет, – покачал головой Теребердей-мурза.

– Думаю, когда урусы прознают, что Дивей-мурза тоже близко, их воевода не будет знать, куда идти, – усмехнулся Девлет-Гирей и поинтересовался: – А ты как считаешь?

– Да вот, – Теребердей-мурза кивнул на томившегося в ожидании Темира-мурзу. – Думаю дать ему тысячи три конных, и пусть перекроет дорогу от Серпухова, на случай, ежели московиты появятся.

– Верно, – согласился Девлет-Гирей и глянул на Темира-мурзу. – Как, справишься?

– Справлюсь! – с жаром заверил Темир-мурза и, вспомнив про свою неудачу, добавил: – Больше так, как тогда, у Сенькина брода, не будет!

– А ты тогда у брода всё правильно сделал, – неожиданно ободрил молодого начальника Теребердей-мурза и наказал: – Как московитов встретишь, решай сам, что делать. Надо будет, отходи. Для нас главное, чтоб урусы тут потоптались, пока Дивей-мурза реку переходит. С собой ногаев возьмёшь.

– Всё сделаю, – взяв себя в руки, сдержанно ответил Темир-мурза и, круто завернув коня, во весь опор поскакал к своим акынджи.

– Он справится? – Девлет-Гирей посмотрел вслед умчавшемуся Темиру-мурзе. – Не молод ли?

– Ещё как справится, – улыбнулся своим мыслям Теребердей-мурза, наверняка вспомнив себя молодым. – Обязательно нападёт на урусов. Вот пусть московиты и думают, что мы на Серпухов идти собрались.

– Ну-ну, – хмыкнул Девлет-Гирей и кивнул на противоположный берег: – Кто там подтягивается?

Теребердей-мурза посмотрел туда, куда указывал хан, и увидел, как вдоль реки, подходя к переходившему брод войску, неспешно движется вереница верблюдов, тащивших пушки. Видимо, гарцевавший во главе этого каравана юзбаши[90], услыхав стрельбу, решил, что одолеть брод не выходит, и поспешил на помощь. Глядя на приближавшихся пушкарей, Теребердей-мурза сердито фыркнул:

– Видать, турок думает, что, коль Дивей-мурза с собой тюфенги взял, то и нам без них никак.

– Другой брод московиты сильней прикрыли, а то, что пушки по берегу ездят, нам на руку, небось воеводы урусов сейчас гадают, куда им свои полки ставить, – спокойно, с усмешкой отозвался хан, продолжая неотрывно наблюдать за переходившим реку войском.

Глава 4

Большой воевода князь Воротынский ходил по своему походному шатру, не находя места. Войско Девлет-Гирея стояло уже у Оки, к тому же на этот раз татары взяли с собой пушки, и теперь большой воевода ломал голову, прикидывая, в каком месте хан полезет через засечную черту. Особенно беспокоило то, что такую попытку татары могут предпринять прямо напротив Серпухова – для начала сбить орудийный заслон, а потом, смяв укрепившихся на берегу московитов, переправиться через реку. С утра там уже шла непрерывная пушечная пальба, и Воротынский, приказав открыть ответный огонь, всё время был в напряжении, ожидая, что, скорей всего, Девлет-Гирей именно здесь будет прорываться главными силами.

Об этом говорили и, похоже, просто отвлекающие наскоки ордынцев на острог, и признание пойманного лазутчика, и приходившие с Дикого поля сообщения дальней сторожи. Да и сам воевода такую возможность допускал. Тащить тяжёлые осадные пушки просто через брод – пустое дело. Надо либо строить наплавной мост, что в общем-то довольно хлопотно, или же, выбрав подходящее местечко, одним ударом проломить засеку. Обеспечив так возможность проезда, дальше следовало, благо леса кругом хватало, соорудить прочные плоты и уже на них переправить орудия через реку.

Воевода знал, сколько войска собрал Девлет-Гирей, но всё ли оно подошло к Оке и нет ли где ещё какой части, оставалось только гадать. У самого Воротынского войско было втрое меньше, чем у хана, да к тому же поначалу оно размещалось вдоль засечной черты. Большой полк неотлучно стоял в Серпухове, в Тарусе – полк правой руки, в Лопасне – левой, в Калуге – передовой, а в Кашире – сторожевой. Правда, едва ханское войско двинулось, Воротынский начал стягивать силы, оставляя на месте лишь полк правой руки и передовой, а все другие собрав у своей ставки, бывшей в некотором отдалении от Серпухова.