В городе Солнца

   В это время свет от ламп, льющийся сверху, был автоматически приглушён. А свечи, стоявшие на столе, вдруг сами собой зажглись.

   Кролас вначале был шокирован, и лишь спустя мгновение понял, что это были электросвечи.

   - Ну, что ж, пташка! Спой нам тогда... Ну, об этом вечере. Так сказать, на долгую и вечную память всем присутствующим, - не совсем внятно и продолжая жевать, предложил Тараканов с явной издевкой. Он был пьян. - Итак, песнь заморской соловушки!

   Кролас внутренне содрогнулся. "Неужели... Он о чем-то подозревает? Что она - не отсюда? - подумал он.

   - О вечере... На память, - тихо сказала Линда, раздумывая. - Ну, что ж... Спою...

   И она начала:

   Вечер пел. Пылали свечи,

   Лица, судьбы. Стыли речи.

   Замерзала в ожиданье

   Чувств - холодная молва...

   Пища шла, и безотказно.

   И рыдали, но бессвязно,

   И метались над столами

   Несказанные слова.

   Лишь о том: проходит вечер.

   Лишь о том: приходит вечность,

   Растворяет в океане

   Наши души и тела...

   Уходить от вас - занятно.

   Так уходят безвозвратно,

   Так уходят безотрадно

   Наши мысли и дела...

   Опять - тишина. И порыв аплодисментов.

   Их прервал удар Таракановым по столу кулаком:

   - А теперь - танцы! Танцы, я сказал! Танцуют - все! Чем выше начальник - тем большее самодурство он может себе позволить! А я здесь - высшее начальство! - и Тараканов снова ударил кулаком по столу.

   - Он - что, пьяница? - спросил Кролас Математика.

   - Такого у нас обычно не было. Так он не опускался, как сегодня. Могу сказать, как импат, что у него, скорее всего, очень большие неприятности. Такие, каких при мне у него ни разу не бывало. Нет, так себя он никогда не вёл, - ответил тот.

   - Слышите, бандерлоги, что начальство приказало? Танцуют все - и чтобы ни одного грустного лица! Я так хочу и повелеваю! - лицо Тараканова стало багровым. - Да я, если захочу, могу вас всех просто раз-да-вить! Да!

   Кто-то и где-то включил музыку. У Кроласа было ощущение, будто она полилась прямо из потолка.

   А к профессору уже спешил Бажан Вагиров, одновременно мешая что-то в стаканчике - наверное, успокоительное.

   Иоганн стал, то вальсируя, то подскакивая, пробираться к Линде: танцевать он толком не умел. Когда же был уже близко от девушки, то подошел к ней и проронил тихо:

   - Здравствуйте!

   - А, это - вы? Как... И вы - здесь? - спросила Линда отсутствующе.

   - Да. Здесь. На пире во время чумы императора Нерона, - сказал он очевидную глупость, пытаясь пошутить. И улыбнулся. - А ещё потому, что очень хотел вас увидеть, - добавил он для пущего смеха. Но Линда не смеялась.

   - Чтобы взять у меня интервью? - спросила она холодно.

   - Пойдемте - потанцуем, - предложил Иоганн.

   Как раз пошла медленная музыка.

   - Пойдемте.

   Танцуя с Линдой, он наклонился к её уху и очень тихо сказал:

   - Я пришёл, чтобы спасти вас и вывести отсюда. Я не похож на героя... Но поверьте, что это так.

   - Тогда... Меня надо спасти от себя самой, - так же тихо ответила Линда.

   - Вас подвергают гипнозу и дают вам привораживающее снадобье. Это - в духе профессора.

   Линда с испугом посмотрела на Кроласа.

   - Спасибо. Я... подумаю над этой версией. И постараюсь разобраться в своих чувствах. Но, если это действительно так, то как этому противостоять?

   - Продержитесь до завтра, собрав всю свою волю. А завтра... Я узнаю об этом у врана - он выйдет на ментальный контакт со мной.

   - Вы шутите?

   - Нет.

   - А сейчас - все дружно, вокруг стола, танцуем летку-еньку! - громко заявил вновь повеселевший профессор.

   В это время как раз заиграла музычка "Танец маленьких утят". И все, выстроившись вокруг стола паровозиком, запрыгали в такт, дергая попеременно то правыми, то левыми ногами. Даже будучи журналистом, Кролас никогда не участвовал ни в чем, равным по глупости. "Ну, что ж - дурдом и есть дурдом. Как говаривал Дорг, если попал в болото - квакай погромче", - грустно подумал Иоганн.

   - Всё! Баста балдеть! - профессор, за которым пристроились и танцевали все, остановился, хлопнул ладонью по столу... И музыка сразу прекратилась. Все замерли, как кролики при виде удава.

   - А теперь - хочу гадать. Внести большой хрустальный шар! Сядьте все по местам!

   И две молодые медсестрички в белых халатах расторопно побежали куда-то, и вскоре приволокли большой хрустальный шар на золотистой нити, закрепленный на рамке с мраморной подставкой. Шар водрузили на центр стола, и, когда все расселись по прежним местам, он оказался между Линдой и Таракановым.

   Профессор злорадно рассмеялся.

   - Ты - поэтесса, и скажешь мне своё пророчество. Я в них не верю! Но, мне хочется теперь так развлечься... Ну, смотри в шар, поэтесса! Вещай! И...где - Амбер? Бажан, смени на время Амбера! Он мне нужен! - истерически возопил Тараканов.

   - Да уж... Точно, никогда я его таким не видел! Обычно за столом он вел себя абсолютно пристойно. А сегодня - он просто в бабской истерике, - тихо шепнул Кроласу вновь оказавшийся рядом с ним Математик.

   Через некоторое время вошел Амбер Циммербаум - строгий уравновешенный господин, среднего роста, со странной формой немного укрупненного черепа и с проницательными карими глазами. Он был довольно худ и весьма мрачен.