В городе Ю (Рассказы и повести)

Однако часто не приходилось там бывать: проклятая работа - заказ Щ-427, "Нырок". Замаскированная под обычный шельфоразведчик. Но обладающая одним неожиданным свойством: умением нырять на шестьсот метров. И "рогом", которым берет пробы грунта, нечаянно зацепляться за трансатлантический корабль. Любопытно все же: о чем они там говорят?

Все просто вроде бы, если не считать, что прошлая, Щ-426, зацепилась "рогом" за кабель, да так и не отцепилась. А вклиниваться в разговоры по кабелю, просить помощи - нет такого приказа.

Обычной лодке проще: выкинул на кабеле радиобуй, и пошел через спутник на гигагерцах! А с шестисот метров не выкинешь!

Так и задохнулись!

Какую же связь им поставить? Нет такой связи!

Ночью, вернувшись, сидел на крыльце, смотрел на темную долину, волнами спускающуюся к далекому поселку Плодовому. Вдруг оттуда замаячил зеленый огонек и, то исчезая, то появляясь, стал вроде бы ко мне приближаться.

Печень екнула... Кто бы это ко мне?

Она?

Кто-то круто едет - таксисту велел не мелочиться, счетчик не включать, и видно - из города едет: у нас тут нет такси...

Она?

Вывернув из-за последнего бугра, такси осветило фарами дом...

Геныч!

Геныч пожаловал!

После крушения Последнего Оплота Социализма - все сюда! Ромка тут уже давно, хирургом.

Обнялись с Генычем.

- Ты, говорят, шале купил? - Геныч хмуро спрашивает.

- Смотри!

- Рухнуть есть где?

- Найдем!

Таксист, недовольный, уехал. А Геныч действительно рухнул.

На следующий день была пыльная, скучная суббота. Покидали в автоприцеп гулкие бидоны, поехали на реку за водой. Геныч долго удивлялся моей жизни, потом сказал:

- Ну ты, Санчо, даешь! Пыль! Слепни! Глухомань! Кладбище! Только такой толстокожий, как ты, здесь может жить!

Всегда бесчувственным меня считал. Он - чувственный!

Привезли, естественно, не только воду. Тут и пошел душевный разговор.

Про то, как в Африке на пули напоролся, я рассказал.

- И ты мог подумать, что это я?! - Геныч вспылил. - Что я могу своего друга... - Вскочил, забегал по избе. - Видеть тебя действительно не хотел. Специально в горы уехал! Но чтобы...

- Ну, извини.

- Надо же - с нефом перепутал! - все повторял.

Чтобы Геныча успокоить, раз пять гонял машину в лабаз за новыми порциями. Все казалось, этого-то хватит?! Но не хватало!

- Ты мог подумать, что я могу?! - Снова поехало. - В друга стрелять!..

- Ну... один-то раз было... вроде бы... - не выдержал я.

- Когда?! - Геныч взвился.

- Ну... на Троне Генсека...

- ... Ты мог подумать?! Эта сука бешеная в тебя палила! Еле потом обезоружил ее! Как гремучая змея - всех ненавидит!.. Кстати, тут видел ее!

- Где?

- На станции - где же еще? На поезд садилась! Вся расфуфыренная - не узнает! Спросил, как к тебе проехать, и не ответила!

- Так она ж и не знает! - радостно вскричал я.

- Да... - Геныч презрительно на меня поглядел. - Она тебя таких подлянок накидала...

- Когда?!

- А ты все к ней неровно дышишь!

- Погоди.

Выскочил в темные сени и там бешеный танец сплясал: все-таки никто на этом свете так ее не чувствует, как я!

Потом снова на станцию помчался... видимо, за выпивкой? Или зачем?

Душа как-то летела впереди машины, мысли все были о Ней... опомнился вдруг над самым обрывом, вдарил по тормозам. Тело удержал на самом краю, а душа от страха улетела. Высота... простор... далекое сипенье флейты... Приближается...

Стоп! Мне туда не надо! Она - здесь!

С высоты вижу лучики: такие же пьяницы, как я, едут в Плодовое за вином. Рывком возвращаюсь. Понимаю, что снова на земле, потому что слышу, как забытая бутылка, скатившись с заднего сиденья, разбилась и теперь, булькая, льется.

Фу!

Потом услышал, как тихо камешки струятся с обрыва из-под колеса. Медленно, осторожно попятился, развернулся... Во! На краю ходим!

На бешеной скорости ворвался в Плодовое. Встречный грузовик мне фарами помигал: мол, сбавь скоростянку! Засада! ГАИ!

Дикое ликование охватило меня. Жизнь идет!

В общем, укушались с Генычем крепко! И воскресенье под тем же флагом прошло...

В понедельник утром Геныч заходит ко мне наверх.

- Слушай, Санчо, не обижайся, но только такой толстокожий, как ты, может среди покойников жить! Я лучше на базе в общагу попрошусь!

- Ладно.

Вывел свой драндулет, поехали на базу. На площадке у стадиона работяги демонтируют какой-то ангар: много чего пришло в ветхость в связи с конверсией. Сдирают тонкие, светлые, словно поющие листы меркурина и швыряют в канаву, в грязь! Не выдержал, подошел.

- Мужики!

Отличная кровля на мою избу!

- Договоримся! - говорит бригадир. - А лестница не нужна тебе?

- Какая лестница?

- Винтовая. Из того же материала. На второй этаж.

- Покажите!

Геныч, махнув рукой, убыл.

А я с помощью товарищей начал грузить.

Стали с Колей-Толей крыть дом. После работы - и до темноты. Какая-то кулацкая жилка у меня все же оказалась! И лестницу установили: точно из прихожей на второй этаж, в будуар!

Но этим наша дружба с Колей-Толей не ограничилась.

В субботу - только вздремнул после обеда - радостный голос:

- Принимай, хозяин, гостей!

Выхожу на крыльцо. Коля-Толя в строгом костюме. За ним торжественно одетые люди стягивают с кузова грузовика гроб!