В глухом углу

Рядом с ним работала Вера. Они прорезали в снегу ложбинки, уплотняли лопатой откосы. Толщи снега подпирали лед, нужно было копать до льда. В желоба устремлялась вода. Прозрачная, сверкающая на солнце, она неслась по прозрачному сверкающему льду — издали и вода, и лед казались огненно-синими. У Игоря скоро заболели глаза от блеска солнца, воды, снега и льда. Он щурился. Вера достала дымчатые очки, среди запасов, привезенных из Москвы, нашлось и такое добро. Другие девушки тоже вооружились солнечными очками, у парней очков не было, они удивлялись предусмотрительности девчат. Недалеко от желобов, проложенных Игорем и Верой протянулся желоб Светланы. Вода, наполнявшая их, довершала труд человека — мокрый снег откосов частично уплотнился, частично был смыт, канавки становились все шире — по ним звенели уже не струйки, а ручейки. Игорь наклонился над снегом — в его толще ворчала, всхлипывала, тонко пела вода.

Надя вместе со своим постоянным напарником Семеном возила тачку. Она рассердилась на Игоря, что он выбрал работу полегче.

— Удивительное дело, — сказала она. — Все парни или в начальники лезут, или на хитрую работенку. Скоро придется переквалифицировать вас в слабый пол.

Игоря мало трогало, как переквалифицируют других мужчин, но что его страх перед тачкой открыт, было неприятно. Он предложил Наде поменяться местами. Она с охотой взяла лопату, Игорь с содроганием ухватился за деревянные ручки. Семен, работавший на соседнем трапе, кивнул головой.

— Наполняем тачки сами, — сказал он. — Везем на обрыв, там Вася с Леной сбрасывают лопатами.

Игорь подождал, пока Семен уйдет вперед, ему не хотелось, чтобы он видел его первое после долгого перерыва столкновение с норовистым деревянным приспособлением. Тачка не изменила своей злобной природы, она сперва не хотела сдвинуться с места, потом бешено рванулась вперед, чуть не опрокинув Игоря. Он летел вслед за несущейся по уклону тачкой, не давая ей ни вихлять, ни переворачиваться. Он промчался мимо неторопливо бежавшего Семена, даже не поняв, что обгоняет его. Вася с Леной отскочили в сторону, услышав грохот. Только тогда Игорь стал тормозить. Он уперся ногами в трап, тачка, вильнув, протащила Игоря еще полметра и остановилась. Вася с изумлением глядел на Игоря.

— Лихо, Игорек! Катаешь ты здорово, не ожидал! Но предупреждай криком, чтоб давали дорогу, а то налетишь с размаху!

— После такого бега иди назад медленно, — посоветовал подоспевший Семен. — Надо отдыхать.

Игорь возвращался шагом. Он был смущен. Товарищи не поняли, что произошло. Его понесло, а им почудилось, что он лихачествует. Следующий рейс покажет, как в действительности обстоят дела. Но следующий рейс не показал ничего плохого. Тачка снова понесла, снова пыталась завихлять и вывернуться, снова Игорь круто затормозил у обрыва. Нрав у этой весенней тачки был такой же мерзкий, как у тех, осенних. Но силенок у ней не хватало — Игорь мгновенно предугадывал ее выверты, тут же пресекал их. Она билась, как живая, стараясь по-старому помыкать им, но это у нее уже не выходило. А когда на третьем рейсе Игорь плавно подкатил к Васе, он понял, что невероятное случилось — тачка покорена. Им овладел восторг. Он не дал восторгу выплеснуться наружу. Нужно было проверить, так ли все это, как представлялось. Он занялся вдохновенными исследованиями самого себя и законов движения материальных тел. Он то летел, то плелся, то круто тормозил, то плавно подкатывал. И дело не дошло еще до обеденного перерыва, как Игорь окончательно уверился, — да, правильно, он вертит тачкой свободней, чем некогда она вертела им. Для контроля он разика два прогнал ее в наибыстрейшем темпе — ему казалось, что она хрипит и бока ее покрыты не снегом, а взмылены — потом побежал с той же неторопливостью, что и Семен.

— Так мне больше нравится, — признался Игорю Вася. — Когда ты летишь в своем атакующем стиле, просто страшновато.

В стороне, один и одинокий, работал Саша. Всеобщая недоброжелательность, от которой бежал Виталий, обрушилась на младшего Внукова. Саша знал, что Вася требовал его изгнания из бригады, ходил с этим к начальнику, но там не встретил поддержки — раз прокуратура криминала не отыскала, значит человек не виновен, так рассуждало начальство. Сам Саша прикидывал, успокаиваясь: брат его простил, начальство не осуждает, все кончилось благополучно — нет на нем вины за смерть Леши. Но успокоиться не пришлось. Вражда товарищей вскоре стала непереносимой. Саша заговаривал то с одним, то с другим, обращался к девушкам — парни отмалчивались или отвечали: «да», «нет», девушки требовали, чтобы он не приставал. Работать с ним на пару никто не хотел.

Он подошел поближе, когда Игорь промчался с очередным грузом снега.

— Здорово настрополился, Игорь, — сказал он. — Помнишь, мы раньше еле управлялись с этой машиной?

Игорь не мог молча повернуться спиной к заговорившему с ним человеку.

— Все помню, — сказал он холодно. — Я ничего не забываю.