В глубинах тьмы (ЛП)

Сейчас мы можем только ждать. Звонок заканчивается как раз в тот момент, когда дверь с грохотом распахивается.

– Где он? – спрашивает отец, на его лице маска ярости.

– Где что? – спрашиваю я, оттягивая время, пока София засовывает телефон обратно в мой карман.

– Не играй в игры, – рявкает он, открывая люк. – Я не знаю, как она это сделала, но эта сука украла его и заплатит за это прямо сейчас.

– Если ты имеешь в виду свой телефон, – отвечаю я, когда София открывает рот, чтобы заговорить. – Я украл его, когда ты втянул меня в драку. Я не тупой, как ты думал.

– Я предупреждал тебя не переходить мне дорогу, – вопит он, глядя на меня сквозь решетку. – Тебе следовало смотреть видео дольше, знаешь, что бы ты увидел?

Я встаю с кровати и запихиваю член в шорты. Отец влезает через люк и смотрит на меня.

– Дай его сюда, – приказывает он, протягивая руку.

Я отрицательно качаю головой.

– Что бы я увидел?

– Смерть твоей драгоценной матери.

Я бросаюсь на него, но он быстр, отпрыгивает в сторону. Я врезаюсь в стену там, где он был несколько мгновений назад. Поворачиваюсь и снова иду на него, но у него в руке нож. Я должен быть осторожен. Смотрю мимо него и вижу, что нужно сделать. Я делаю медленный шаг к нему, а затем набрасываюсь.

Отец отскакивает назад, но в отличие от меня, он не видел вытянутой ноги Софии. Он спотыкается, нож отлетает в сторону. Отец головой ударяется об угол кровати и падает, и больше не двигается.

Я готов на случай, если это уловка, но он остается неподвижным. Он дышит, хотя на бетон под его головой растекается кровь.

София прыгает в мои объятия, неудержимо дрожа.

– Пойдем, – произношу я, ведя ее к люку. Я толкаю ее вперед, прежде чем последовать за ней. Останавливаюсь на мгновение, чтобы захлопнуть его, а затем запираю, оставляя отца внутри.

Он может истечь кровью. Полиция может найти его вовремя. Сколько времени им потребуется после звонка, чтобы добраться сюда? Я позволю судьбе решать, что с ним будет. Я больше не хочу иметь ничего общего ни с этим решением, ни с ним.

Мы проходим через дом. Отец был слишком самонадеян, чтобы запереть другие двери, и вскоре мы оказываемся на крыльце.

Я останавливаюсь, не в силах идти дальше. София держит меня за руку и оглядывается на меня.

– Что не так? – спрашивает она.

– Мне страшно, – отвечаю я, глядя на дорогу, деревья, простор неба, так много неба.

– Чего?

– Того, что снаружи.

– Не нужно бояться, – успокаивает София, возвращаясь ко мне. – Я с тобой.

Я ступаю на землю и слышу, как приближаются сирены.

Эпилог

СОФИЯ

Наша история не заканчивается выходом из дома. Подобная травма просто так вас не оставит. Это остается с вами, это становится частью вас.

Многое произошло со мной с тех дней в лесу, но это все еще со мной.

Я больше не боюсь, как раньше. У меня есть мой собственный хранитель, ангел-хранитель во многих отношениях, поскольку он спас меня от худших ям, в которые попала, как мы уехали.

Я долго пыталась справиться с этим, но с его помощью принимаю каждый день за раз. Последствия вынужденного голодания, даже в течение короткого времени, проникают глубоко. Я никогда не буду тем же человеком, как раньше. Теперь это знаю.

Я прошла консультацию, которая помогла, но больше всего помогла забота о нем, уход за ним, восстановление его здоровья.

Ему нанесен вред, но он также взволнован окружающим миром. Рок так много упустил, что я бы не осудила его, если бы он хотел спрятаться от мира.

Сначала он так и поступил. Мы не могли долго оставаться в моем доме. Видеть соседнюю дверь было для него слишком тяжело.

Я продала дом, и мы переехали. Теперь мы живем на берегу океана. Место, которое Рок никогда не видел, теперь является его ежедневным видом. Я часто нахожу его на пляже, он смотрит на океан, зная, что ему больше никогда не скажут, что делать.

Я люблю его так сильно, что это пугает меня. Не знаю, что бы я без него делала.

Он понял, что его семья не была нормой, что семья – это то, что вы решаете из нее сделать. Его отец принимал самые плохие решения, но у нас есть шанс сделать свой собственный выбор, лучший выбор для наших детей.

Наша маленькая Джессика растет любимой, и я думаю, что она спасла его. Рок души в ней не чает, вставая, чтобы покормить ее ночью, без жалоб, когда ей было всего несколько дней. Даже сейчас он играет с ней часами, а я наблюдаю за ними и улыбаюсь.

НАША СЕМЬЯ. Эта мысль приносит радость, которая пронзает и разрушает боль, отправляя ее обратно в тень, где ей и место.

Она скрывается там, ожидая, чтобы появиться вновь, но знаю, что она не победит, пока я дышу.

Мы не говорим о Чарльзе. Возможно, когда-нибудь мы обсудим события, произошедшие после прибытия полиции. Но еще слишком рано. Мы все еще исцеляемся.

Я сижу в саду и смотрю на пляж. Рок играет с Джессикой, они вместе плещутся в волнах. Солнце стоит высоко в небе.

Мой живот становится слишком большим для меня, чтобы играть с такой энергией, но я не возражаю. Они скоро вернутся, и мы вместе поужинаем.