В Флибустьерском дальнем море

- Простите за беспокойство, сэр. Осмелюсь доложить: парус на горизонте... сэр.

- Где? - От мрачных дум капитана не осталось и следа.

- Зюйд-вест, сэр.

Вряд ли в том направлении мог оказаться один из его кораблей, прикинул сэр Джейкоб. Но чем черт не шутит?

- Иду.

Собираться не потребовалось. Капитан был полностью одет, и даже длинная шпага с позолоченной узорчатой рукоятью привычно висела в портупее у левого бедра.

Стараясь не показывать нетерпения, сэр Джейкоб прошествовал на квартердек и огляделся.

Вся команда толпилась на палубе, многие залезли на ванты, и по направлению их взглядов не составляло никакого труда узнать, где же этот чертов зюйд-вест с объявившимся парусом. Каждый из джентльменов удачи стремился поделиться своим мнением с соседом, и над палубой висел возбужденный гул.

Не оборачиваясь, сэр Джейкоб молча протянул назад правую руку, и Дэвид, его бессменный помощник и шкипер на протяжении доброго десятка лет, так же молча вложил в нее подзорную трубу. Фрегат порядочно мотало на волне, и капитану пришлось шире расставить ноги в надраенных до блеска ботфортах. Обрадовавший всех парус он нашел сразу, но расстояние и плохая видимость не позволяли определить тип корабля.

Впрочем, для дальнейших действий сэра Джейкоба это не имело никакого значения. Он помедлил лишь, оценивая направление и силу ветра, и зычно скомандовал:

- Ставить паруса! Идем на сближение!

Матросы бодро бросились к снастям. Сейчас они полностью разделяли чувства и мысли своего командира, и с нетерпением предвкушали встречу с неизвестным судном. Что это за судно, и в самом деле не играло особой роли. Если одно из своих - то их ждет радостная встреча, если чужое - то добыча. И еще неизвестно, чему бы они обрадовались больше.

Что касается опасности погибнуть в возможной схватке, то люди "Вепря" относились к этому достаточно равнодушно. Морские законы суровы, как само море. За малейшую провинность виновного ждут линьки, протаскивание под килем и прочие "радости" вплоть до пенькового галстука на шею. За неосторожность или неумение запросто можно отправиться кормить рыб одному или с кораблем, а в бою нет проблем схлопотать пулю или удар абордажной саблей. Тому, кто этого боится, нечего делать в море - пусть гниет в нищете на берегу. В доброй старой Англии всегда найдется достаточно настоящих мужчин, готовых рискнуть и при удаче составить себе состояние. Раз кто-то выигрывает, то кто-то неизбежно оказывается в проигрыше. Но не рискнешь - не узнаешь, что именно выпадет на твою долю...

"Морской вепрь" стремительно шел к неизвестному судну. Его нос то и дело погружался в волны, а с ним погружался и привязанный под бушпритом всеми забытый слуга капитана. Члены команды от юнги до самого сэра Джейкоба мечтали об одном - успеть до темноты! И мольбы их были услышаны. Неизвестный корабль явно шел навстречу, подавая надежду, что это кто-то из своих. Правда, их должно было отнести в противоположную сторону туда, куда недавно ушла "Стрела", но мало ли чудес встречается на море? Тем более, после такой бури.

Сэр Джейкоб нетерпеливо расхаживал по квартердеку, дожидаясь, когда можно будет рассмотреть встречный корабль. Подобно большинству своих матросов, капитан и сам не знал, какой же встречи он ждал больше - с кораблем из своей эскадры или с врагами. С одной стороны, добыча никогда лишней не бывает, но ведь надо и как можно быстрее собрать эскадру... или то, что от нее осталось после дьявольской ночной круговерти. Ах, если бы этимкораблем оказалась "Санта-Лючия", но как следует потрепанная штормом!

За золотом сэр Джейкоб был готов лезть хоть в пасть к дьяволу, но прекрасно понимал, что от двойного превосходства в артиллерии не отмахнешься. Так недолго и самому из охотника превратиться в добычу.

Но вот расстояние сократилось, и чужой корабль стал разворачиваться, ложась на обратный курс, а луженные глотки пиратов издали восторженный рев хищников, заметивших слабую добычу. Судно, с которым они так долго и упорно сближались, оказалось старой испанской каравеллой.

Не оставалось сомнений, что она перенесла тот же ужасный шторм, что и "Морской вепрь". Потеряв все мачты кроме одной, каравелла теперь не могла развить нормальный ход и уйти. Не могла испанцы надеяться и на победу: у них было всего-навсего восемь жалких пушченок против сорока четырех орудий фрегата. Но и сдаваться стал бы разве что идиот - шансы сохранить жизнь, угодив в лапы пиратов, практически равнялись нулю. Иными словами, положение испанцев было безнадежным во всех отношениях, и они лишь усугубили его, сблизившись по ошибке с "Морским вепрем".

Теперь спасти их могло только что чудо. Например, появление других испанских кораблей, более мощных и способных задать изрядную трепку одинокому английскому фрегату. Но ниспослателю чудес следовало изрядно поспешить: поврежденная каравелла едва ползла по волнам, и англичанам не требовалось много времени, чтобы догнать ее.