В этот раз. Повесть

Николай собрался подойти к певцу, но куплет оказался не последним. Дальше он пел про то, как ранее те же враги вероломно убили князя Святослава, отравили царя Иоанна Грозного, императора Павла Петровича, да и Иосиф Виссарионович Сталин, оказывается, также умер не своей смертью. Большинство паломников старалось быстрей прошмыгнуть мимо поющего чудака, но были и те, что останавливались и согласно кивали.

Наконец песня закончилась.

– Здравствуй, Лёха. Меня зовут Николай, а это – мой друг Игорь. Мы – русские православные воины, служим в Войске Христовом. Приглашаем тебя в гости, чтобы поговорить, спросить кое о чём.

– Коля! – Лёха обрадовался, будто встретил давнего товарища, – дай мне пятьдесят тысяч, мне компьютер нужен, хороший, – буду песни свои записывать. А в гости я не поеду, мне твои автобусы не нравятся, тесные они.

Николай обратил внимание, что взгляд собеседника был острым и осмысленным. Неужели он только притворяется юродивым? Автобусы с ОМОНом как-то же срисовал. Нет, менять план поздно, нужно продолжить игру.

– Автобусы нам не нужны, они медленные. Мы полетим на вертолёте, а потом – на самолёте. Прямо по небу.

Лёха обрадовался и резво направился к выходу из монастыря, энергичными взмахами обеих рук подзывая Николая, Игоря и Олега.

Через минуту прямо на автостоянку приземлился зелёный армейский вертолёт и забрал воинов. Лёха с подозрением посмотрел в глаза отцу Савве и категорически заявил, что хочет сладких пряников, и ни в какие гости не поедет, если его там хорошо не угостят.

– Будут тебе пряники, – недобро улыбнулся отец Савва.

29

В тот же день Лёху доставили на базу Войска. Николай был уверен, что группу встретят и примут у них пленного, но похоже, что отец Савва никому не желал его доверить. Глава быстрым шагом направился в сторону храма, и тройке воинов не оставалось ничего другого, как последовать за ним. В сам храм Савва не пошёл, обогнул его и открыл неприметную дверь, прятавшуюся за густым кустарником. Николай с Игорем переглянулись, – однажды они уже побывали здесь, в самый первый день, – тут начинался вход в подземелье.

Пленником Лёха оказался образцовым, – движения не замедлял, в ногах не путался, только постоянно что-то напевал себе под нос. Олег обогнал их и уверенно следовал за отцом Саввой, не глядя по сторонам. Вскоре они достигли знакомого зала с прикованным бесноватым. Тот всё так же сидел на цепи, а, увидев процессию, вскочил на четвереньки и зарычал. Николай отметил, что это не тот же человек, что в прошлый раз. Сегодняшний выглядел моложе и казался выше ростом. Как-то Николай спросил батюшку Венедикта, почему одержимого человека не избавят об бесов, а держат на цепи, словно скот. Священник тогда горько вздохнул и ответил, что такую одержимость никто в этом мире исцелить не в силах.

Каменная лестница, казалось, была бесконечной. Они спускались всё ниже и ниже. От постоянных поворотов начала кружиться голова. Всё виделось мрачным и унылым, лишь Лёха бодро пел о том, как радуются в Аду, когда женщины пьют, курят и носят брюки вместо платья.

Наконец воины спустились в самый низ и оказались в просторном зале с высоченным, метров шесть, потолком. Прямо перед ними высились огромные двустворчатые ворота, а сзади… позади обнаружились двери обычного современного лифта.

– Твою ж дивизию! – шёпотом выругался Игорь, тоже изрядно утомлённый топтанием по каменной лестнице.

– Охраняйте вход! – строго приказал отец Савва. – Не пропускать никого!

Он взял поющего Лёху под локоть, приоткрыл створку ворот и скрылся во тьме.

30

Без часов было трудно понять, сколько прошло времени: минуты, или дни. Казалось, что дни: из-за плотно закрытых ворот раздавались мучительные крики. Лёху пытали. Игорь с сосредоточенным интересом изучал носок своего ботинка. Олег тихонько молился. Николай вспоминал Чечню: растерзанные трупы русских солдат, умирающий от выстрела в живот последний пленник, его счастливая улыбка. Ваххабитам не нужны были сведения, да и что могли знать «зелёные» срочники? Чечены пытали для удовольствия, потому что могли, потому что нашли оправдание своей бесчеловечности. Когда разведчики обрушили на них заслуженную кару, они выли от ужаса так, словно осознали, что Создатель, перед которым они сейчас предстанут, никаких оправданий у них не примет.

Разве можно чем-то обелить подобную жестокость? Пусть даже речь о враге! Даже если нужно получить от него важную информацию! Должен же быть предел! А если предела нет, то человек ли ты после этого? А Лёха? Неужели он может быть тем самым коварным врагом? Ведь ни один из знающих его не заподозрил подвоха, скрытого зла, – даже батюшка Клеопа! А батюшка Венедикт, что бы он сказал сейчас? Смог бы Николай сейчас подать ему Икону? Он попытался представить образ Спасителя, но голова закружилась, и сосредоточиться не вышло.

«Молчанием предаётся Бог», так ведь? Николай решительно потянул на себя створку ворот. Игорь и Олег замерли, никак не сообразив, что им следует делать. Николай вошёл внутрь.