В эфирной полумгле

— Да, есть, что вспомнить… Но, впрочем, — оборвал он себя, — это не относится к нашим с вами делам. Мне нужно, чтобы вы доставили ко мне, в Пичфорд-Мэйлин, одного человека. Он сбежал, и, возможно, это, — его палец ткнул в фотографию, — его рук дело.

— Тогда вам следует обратиться в полицию, господин Коулмен.

— Здесь есть два момента, почему я не буду этого делать. Первый — моя репутация. Видите ли, этот человек — мой инженер и в некотором роде компаньон. Если вскроется, что второе лицо "Эфирных механизмов" — убийца, боюсь, на всем предприятии можно будет поставить крест. А прибыль, и весьма хорошую, я бы терять не хотел. Кроме того, и "Паровые машины" Корлисона, и "Электрические двигатели" Зиммерса, осевшие в Престмуте, видят в "Эфирных механизмах" своего конкурента, хотя, видит Бог, я всегда был за разумную кооперацию. Притопить меня им будет в радость. А в полиции полно желающих за несколько фунтов, если не шиллингов, поделиться закрытой информацией.

— Ваш компаньон сошел с ума?

— В некотором роде, — сказал Коулмен. — Он стал одержим смертью. Эфир — это не электричество, не пар. Многие называют его эссенцией жизни. К сожалению, в познании этой эссенции мой компаньон, видимо, зашел слишком далеко.

— В каком смысле? — нахмурился Соверен.

— Жизнь и смерть — процессы тесно связанные, — уклончиво ответил гость. — Эфир тоже, можно сказать, энергия пограничная.

Он снова занялся сигарой, видимо, посчитав, что ответил на вопрос. Соверен не стал упорствовать с разъяснением.

— Хорошо. А вторая причина?

Коулмен посмотрел, как дым, рассеиваясь, плывет к потолку.

— Вторая причина прозаичней. Вы же знаете, что Престмут сам по себе — королевство в королевстве. Правительство напрямую контролирует лишь три района — центральный Бассет и два прилегающих к нему южных — Вондеринг и Эссекс. Остальные районы отданы на откуп местным муниципалитетам. В некоторых муниципалитетах имею влияние я, в некоторых имеют влияние "Паровые машины" или "Электрические двигатели". Это, скажем, негласное разграничение зон деятельности. Но в некоторых районах, как в кстати упомянутом вами Догсайд-филдс, власти нет совсем, то есть, я имею ввиду — законной власти, и уже несколько десятилетий в них правят выборные старшины или, будем честны, преступные авторитеты. Полиция центральных районов, к сожалению, туда суется редко, больше с бесполезными облавами, чем исполняя свою функцию по охране порядка. Так вот, я полагаю, что мой инженер, которого зовут…

— Лефоруа.

— Не угадали. Лефоруа стоял у самых истоков "Эфирных механизмов", еще когда… — Коулмен осклабился, погрозив Соверену сигарой. — Вы умеете разговорить собеседника. Инженера зовут Матье Жефр. И я полагаю, что скрылся он в одном из тех районов, что не подконтрольны полиции. Как видите, связываться с ними нет смысла.

— Почему вы тогда не обратитесь к старшинам? — спросил Соверен. — Еще можно нанять "ловкачей" или "котов".

— Я неплохо знаю порядки, господин Стекпол. Ни один старшина не выдаст беглеца. Так он навсегда утратит доверие своего сообщества. Или, того чище, однажды ляжет в постель и уже не проснется. И ни одна престмутская банда не возьмется за "снычку" из района, не посоветовавшись с его старшиной. А договариваться с "залетной" бандой из другого города…

Коулмен поморщился и затушил сигару о газету.

— Кроме того, заподозрив в нем маньяка, старшины расправятся с Жефром. А я этого не хочу.

— Но если он на самом деле убийца…

— Это еще надо доказать.

— Тогда мне надо поговорить с кем-то, кто его достаточно хорошо знал.

— Зачем? Я хочу, чтобы вы привели Жефра ко мне, а не выпытывали у моих подручных о его пристрастиях!

Соверен помолчал.

— Господин Коулмен, вы же располагаете приличными средствами? Почему бы вам не пойти к старшине и не договориться с ним полюбовно? Ваш инженер все-таки чужд воровской и разбойной среде. Полсотни фунтов, и "общество" вполне может ненадолго отставить понятия чести в сторону.

— Черт побери!

Коулмен пружинисто встал. Несколько мгновений его сильные пальцы сжимались в кулаки, а ноздри раздувались, подобно обезьяньим, но он овладел собой.

— Мое появление в ничейном районе сродни объявлению войны Корлисону и Зиммерсу. Равновесие и так шатко. Знаете, что такое пожар на складе эфирных батарей? А я знаю! А взрыв парового котла? Нет, мне нужны именно вы, господин Стекпол, с вашим бесценным опытом, с вашими связями в Догсайд-филдс и Неттморе. Я навел справки. Я вам говорил про свой характер. Дотошность в делах — мой конек. Так вот, вы были единственным полицейским, которого уважали даже "живопыры".

— Еще был Громила Джон, — сказал Соверен.

— Да, но он, кажется, недолго был вашим напарником?

— Умер в больнице на Харвест-стрит. Сначала стал слышать голоса, потом увидел единорогов и брауни. После трепанации в его черепе нашли опухоль величиной с кулак.

— Печально, — Коулмен снова сел в кресло. — Но это лишнее. Я предлагаю вам найти Жефра или хотя бы установить, где он сейчас находится.

— А он не мог уже покинуть Престмут?