В долларе шесть даймов

— Здоровье, — возвестил он. Порывшись в карманах, он вытащил затертую визитную карточку. — Ум! — провозгласил он, ткнув пальцем в бесконечный столбец титулов «Доктор чего-то», которые следовали сразу за скромной строкой «Джон Колбайв». — Ну и что? — свирепо проговорил он, отбирая у Майка визитку[4] и засовывая ее в карман. — Я могу скупить половину звездно-полосатых металлических долларов, но не могу найти того единственного, который мне нужен!

— Нумизматический раритет? — Майку показалось, что он начал кое-что понимать. Чудаку нужен был какой-то хитрый доллар. Наверное, какая-нибудь редкая разновидность — слово «доллар» отчеканено с тремя «л» или еще какая-нибудь ерунда, которая делает стоимость монеты равной стоимости боевого истребителя. Но зачем его разменивать? Или Джорджа интересует не хитрый доллар, а хитрый дайм?

— Черта с два! — с удовольствием сказал Джордж. — Черта с два это нумизматическая редкость! Впрочем… — он задумался. — Впрочем, вы, дилетанты, можете судить и так, — неохотно признал он. — Может быть, это действительно имеет отношение к нумизматике… Никогда ею не интересовался. Главное не в этом. Главное — его найти!

— Так какой доллар все-таки вам нужен? — осторожно переспросил Майк.

— Доллар, в котором шестьдесят центов, — просто ответил Джордж.

— То есть как?.. На нем что, написано…

— При чем тут это! В каждом долларе — сто центов, это знает любой болван…

— Вот именно, — успел вставить Майк.

— …но это вовсе не значит, что сто центов в КАЖДОМ долларе!

— Пока что во всех долларах, которые мне попадались, их было ровно сто, — заявил Майк.

— Вам что, попадались ВСЕ доллары, отчеканенные в США?

— Ну, знаете…

— Как же вы смеете утверждать, что в каждом долларе сто центов?

— Пока мне никто не докажет обратное, я буду это утверждать.

— Как я могу вам это доказать? Вот уже одиннадцать лет я ищу этот доллар по всему свету. Я проверил не менее ста тысяч долларов — и не нашел его. Это какое-то фатальное невезение! Я увяз в центах. Я видеть не могу ни дайма, ни никеля[5]. Он нужен мне, мне нужен этот шестидесятицентовый доллар! И если бы я его заполучил, я нашел бы ему лучшее применение, чем совать под нос дилетантам в математике и тем доказывать свою правоту!

— Я, конечно, не математик…

— Зато я — математик! Я — гений в математике, — Джордж внезапно успокоился и с горечью продолжил: — Я вывел это совершенно точно из математических постулатов, о которых вы даже не слыхали. Более того, моих доказательств не могут понять даже лучшие, — слово «лучшие» он выговорил так, как будто закусил им пару лимонов, — «лучшие» из так называемых математиков. Все они — ослы и бездари. Они в жизни не сумеют понять ни Уравнения Колбайва, ни Шестого Постулата Колбайва, ни даже Обобщенного Закона Два-Джордж-Четыре. А вы хотите, чтобы я доказал это вам, нематематику. Ведь вы, небось, даже доказательства Великой Теоремы Ферма не знаете?

— Положим, его не знает никто!

— Врете. Год назад у меня была бессонница, и я его вывел.

— Так как же все-таки насчет шестидесятицентового доллара? — осторожно спросил Майк. Одной из его лучших черт была настойчивость.

— Ну… Дело в том, что представление о постоянной однородности однородных предметов неверно, — нехотя начал Джордж. — Суть дела в том и состоит, что однородными делает предметы точечная неоднородность. То есть, в каждом долларе будет сто центов тогда и только тогда, если где-то существует доллар, в котором не сто, а, скажем, семьдесят восемь центов… Но в моем долларе — ровно шестьдесят центов, — сказал он твердо. — Это следует уже из другой теоремы… Неважно из какой. Все это относится не только к долларам. Например, если к 458 прибавить единицу, то получится 459. Всегда. Но для того, чтобы это происходило всегда, нужно, чтобы однажды этого не произошло. Нужно, чтобы однажды 458 плюс 1 дало 460 или, скажем, 460 тысяч. Тогда во всех остальных случаях все будет в порядке.

— И это справедливо для всех чисел? — недоверчиво спросил Майк.

— Для всех чисел, цифр, мер, звуков, цветов, птиц, зверей, рыб, — отчеканил Джордж.

— Но ведь как же тогда… Ведь если «дважды два — пять, то существуют ведьмы»?

Джордж искоса взглянул на Майка.

— Ну да. Конечно, существуют. Это народная мудрость, а народная мудрость всегда права.

— Это сказал Ньютон[6], - заметил Майк.

— Неважно. Он высказал народную мудрость. Это не каждому дано. Ньютон был мужик что надо. Может быть, он и понял бы Десятое Следствие Джи Кей… Впрочем, Шестой Постулат все равно оказался бы ему не по зубам. А ведь с нее-то все и началось, — грустно продолжил он. — С народной мудрости, черт бы ее побрал. Она, дьявол ее раздери, всегда права! А я — страдай…

— Так уж и всегда, — примирительно заметил Майк. — Я уверен, что есть исключения и здесь. Какая-нибудь точечная неоднородность…

— Не издевайтесь надо мной! — вспылил Колбайв. — Иначе я натравлю на вас ведьм.

— Так ведьмы все-таки существуют?