В девяти милях от жилища дьявола

Рот незнакомца полузевал-полуулыбался. Одна рука вытянулась вдоль тела, другая уперлась в песок, точно мужчина вставал. Серые глаза, мутные и впалые, не шевелились. По спине Веры пробежал холодок, она брезгливо поискала пульс на ледяном, одеревенелом запястье. Безуспешно. Попробовала найти яремную вену, но биение не чувствовалось. Вера взмокла.

— Да чтоб тебя. Блин. Блин.

Для проверки Вера постаралась нащупать пульс у себя, но ничего не получалось, накатывал дикий страх. Наверху по набережной шла пара с огромными тюками, и Вера позвала, сбиваясь:

— П-послушайте? Вы не… Тут, кажется, человек умер, я не могу найти пульс.

Мужчина приостановился, но спутница дернула его за рукав, и оба скрылись за интернатом.

Вера посмотрела в отчаянии на труп, собралась с мыслями и достала сотовый. Куда звонить? Она ткнула «1», «0», «3», «вызов», и гундосый женский голос сообщил:

— В связи с чрезвычайной ситуацией все звонки переводятся на колл-центр Северо-Стрелецкого штаба эвакуации.

Прозвучал гудок. Щелкнуло и зашипело.

— Вы позвонили в единый колл-центр Северо-Стрелецкого штаба эвакуации, — сообщил другой голос, более молодой и теплый. — Нажмите на клавиатуре в режиме тонального набора цифру «1», если у вас есть вопросы о дате и времени отбытия. Нажмите «2», если вам требуется оказание скорой медицинской помощи. Нажмите «3», если потерялся кто-то из ваших близких. Нажмите «4», чтобы вас соединили с оператором.

Вера после некоторых сомнений ткнула «2».

— В настоящее время все операторы заняты. Оставайтесь на линии. Вы… 41 в очереди. Ориентировочное время ожидания составит… 23 минуты.

Заиграла классическая музыка. Вера осознала, что в эту самую минуту сорок человек звонит в скорую помощь и почувствовала холодок страха. Казалось, что-то темное, зловещее надвигается извне, но Вера не стала ждать — упрямо сбросила вызов и снова набрала номер службы спасения. На этот раз в ход пошла цифра «1».

Потянулись гудки.

— Йоу, Евгений, — раздалось неожиданно в трубке. — Че по чем? Год рождения и фамилия.

— Я… — Вера растерялась и на всякий случай проверила номер.

— Аллоэ? — снова подал голос «Евгений».

— Я в скорую звонила, да-да. Я не о себе, тут человек, ну, умер. Я пульс не…

— А погромче?

— Человек умер!

— Прикрой микрофон от ветра.

— Умер! Дух испустил!

— Че испустил?

Вера не выдержала:

— Окочурился! Скапустился! Отдал Богу душу. Сыграл в ящик. Отправился в тридесятое царство. Врезал дуба. Приказал дол…

В трубке тяжело вздохнули и сказали «Ох еперный».

— Так что?

— Год, цыпа…

Она глубоко вдохнула и не ответила на «цыпу».

— Я не знаю, какого он года. Лет сорок. Пятьдесят. Не знаю.

— Твой год, цыпа.

— Ка… Какое это имеет отношение? На Северном пляже у волноотбойной стены лежит мужчина, просто заберите его и, — Вера замялась, — ну, сделайте, что-нибудь, да-да.

— А теперь могу я услышать год твоего рождения?

— Восемьдесят седьмой, блин, Воронцова!

Вера сердито посмотрела на телефон.

— Воронцова Вера Павловна, — из динамика послышалось клавиатурное крещендо, — есть. Уезжаешь на пароме, 5-го в 17:30, 3 причал, не проспи, цыпа. При посадке на паром при себе иметь доку…

— Бла-бла-бла. Вы заберете жмурика?

Некоторое время в трубке царило молчание.

— Это твоя родня испустила… ммм, умерла?

— Нет, какой-то мужик. Вчера он танцевал, — не к месту добавила Вера.

— Тогда оставь.

Она растерялась и спросила едва слышно:

— Что? Господи, вы его заберете?

— Цыпа, ты новости смотрела?

— Это что, социологический опрос?! Где вас так разговаривать учили вообще?

Евгений немного помолчал.

— Волонтеров не учат, — сухо и раздраженно сказал он. — Они сами вызываются и делают так, чтобы учёные цыпочки не попали в беду. Уж извини, если говорю не так, как тебе нравится, но по-другому не умею.

Вера смутилась.

— 5-го в 17:30, - повторил Евгений. — Третий причал. Паспорт, полис.

— Да отстаньте вы со своим…

Но Евгений уже отключился, и звучали гудки.

Вера в раздражении уставилась на сотовый, на мертвеца. До чего же опрятно выглядел мужчина: белая рубашка, красно-синий галстук, коричневые брюки, туфли, носки. В стороне грязным сугробом лежали вязаный свитер и пиджак — того же кофейно-клетчатого окраса. Одежда мужчине удивительно шла, будто ее шили на заказ.

Вера не понимала, что случилось с веселым незнакомцем. Приступ? Инсульт? Слишком много выпил?

Впрочем, какая разница.

— Мои глубочайшие извинения, — Вера показала левой рукой на правую. — Ну не мне же, в самом деле…

Вера в нерешительности пошла к лестнице и оглянулась только на втором пролете — где в нише волноотбойной стены приютилась скамейка. Почему мужчина сел на песок? Вера решила, что он спускался с набережной, откуда не заметил лавку. Да и наверняка окосел от выпивки.

— Не ваше это дело, Вера Павловна, да-да.

* * *