Читаем В действующей армии полностью

Он был студентом новороссийского университета, но ушёл со второго курса юридического факультета в юнкерское училище.

Как только была объявлена война, он на свой счёт помчался на Дальний Восток и явился в Ляоян, не имея никого знакомых, ни малейших связей среди военного начальства.

Случайно в нём принял участие командир 3 батальона 11 восточносибирского стрелкового полка Раевский, теперь находящийся в плену у японцев.

– Нам такие молодцы нужны! – сказал он и зачислил его вольноопределяющимся в полк.

Ковалевский пошёл в поход в юнкерском обмундировании, безо всякого оружия, с одной коробкой английских папирос.

Весёлость и жизнерадостность не покидали его, он без умолку болтал, заразительно смеялся и скоро сделался любимцем всего полка, устроившись в нём, в каком-то всеми признанном, привилегированном положении.

– Это сделал Ковалевский!

– Ах, Ковалевский, это другое дело.

После первого же дела с неприятелем он более чем вооружился, добыв две шашки, винтовку и револьвер.

Обе шашки он так и носил.

Офицеры шутили, что ему недостаёт только маленькой пушки, чтобы представлять из себя самостоятельный отряд из всех трёх родов оружия.

Он особенно отличился под Тюренченом.

За убылью офицеров он принял командование над ротою и вывел её из боя.

Наградами ему были Георгиевский крест и чин подпоручика.

Но у него, оказалось, была сломана нога ещё до поступления в военную службу – тяжесть похода не прошла ему даром, произошло воспаление надкостницы, и он должен был сперва лечь в передвижной госпиталь, а затем уехать в Петербург лечиться.

– Ковалевский безусловно человек выдающейся, беззаветной храбрости, – говорил мне адъютант 11 полка, – такие люди незаменимы на войне, но в мирное время с ним несколько тяжело.

– Почему?

– А потому, что он говорил без умолку целый день… Мы раз ходили вместе с ним на рекогносцировку… Прошли более 35 вёрст, и он во всё время дороги говорил не умолкая… Когда мы пришли на бивак, он обратился ко мне со словами: «Благодарю вас, мы так приятно с вами побеседовали»… – Я не мог не расхохотаться. – «Какая же это беседа, вы говорили одни». – «Нет, сколько мне помнится, и вы»… – «Не произнёс ни полслова»… – «Скажите пожалуйста, а я этого и не заметил»…

Таков несомненный герой – Ковалевский.

Дай Бог нам побольше таких отважных людей!

Дух нашего войска бодрый, солдаты рвутся вперёд.

Озлоблены солдаты, а в особенности казаки, против японцев страшно.

Набросаю в заключение со слов одного офицера картинку поимки японского шпиона.

– Стою я с моим разъездом из восьми спешившихся казаков на сопке, смотрю – в гаоляне, уже сильно подросшем, мелькает подозрительная чёрная фигурка. Я начал следить за ней в бинокль: то скроется, то снова вынырнет в зелени… Вот спряталась в куст и что-то там закопошилась… Я неотводно гляжу в бинокль на этот куст и вдруг вижу – из-за него выходит китаец. Я тотчас сообразил, что это японец, переодевшийся за кустом в китайское платье. Приказать уряднику поймать этого китайца было, конечно, делом одного мгновения… Урядник побежал… Я следил за этой охотой с напряжённым вниманием… Вот китаец повернул в сторону… «Эх, – думаю, – уйдёт!» Нет, смотрю китаец пошёл наперерез уряднику, последний пустился бегом и схватил китайца за шиворот… Через каких-нибудь три четверти часа урядник с китайцем был передо мной… По виду это оказался китайский бонза[11] с несколькими книгами буддийской религии. «Это ваш бонза?» – спрашиваю я у нескольких подошедших к нам китайцев. – «Бонза, бонза!» – кричат они. – «Бонза ли?» – задаёт китайцам вопрос урядник, показывая свой увесистый кулак. Китайцы смеются и молчат. Я отправил подозрительного бонзу в штаб. Там на допросе он сознался, что он японец, капитан генерального штаба. Он, как я слышал – уже расстрелян.

– Японцы любят переодеваться бонзами, – добавил мой собеседник, – потому что бонзы стригут голову, японцам не нужно подвязывать косу, которая может выдать, оставшись в руках казака… Много таких переодетых бонз бродит по Маньчжурии вообще, а по театру войны в частности…

– Вы думаете?

– Я в этом уверен.

<p>XXVIII. На восточных позициях</p>

Продолжаю рассказ о моей поездке на восточные передовые позиции.

Меня сопровождал В. А. Шуф и его неизменный спутник, слуга-друг Осман Мамутов.

Оба ехали верхами.

Мы приблизились к этапу Сяолиндзе по дороге в Ляоян когда со стороны Анпина услыхали гром орудийных выстрелов.

Повернули по Анпинской дороге.

Это место опасное и часто посещаемое бродячими шайками хунхузов.

Здесь поэтому часты наши казацкие разъезды.

И действительно, не проехав и несколько вёрст, мы нагнали один из них.

Поехали вместе с казаками.

– Где это, братцы стреляют? – спросил В. А. Шуф.

– Генерал Гершельман бьётся… – отвечал один из казаков.

Я невольно обратил внимание, что некоторые из казаков были в китайских головных уборах – остроконечных соломенных шляпах.

Вдруг один из казаков спешился и стал пристально всматриваться в дорогу, тоже сделали и другие.

– Японцы и здесь проезжали… – вдруг заявили они.

– Почему вы знаете?

– А след от подков ихних виден…

– Разве есть разница…

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
10-я пехотная дивизия. 1935—1945
10-я пехотная дивизия. 1935—1945

Книга посвящена истории одного из старейших соединений вермахта, сформированного еще в 1935 г. За время своего существования дивизия несколько раз переформировывалась, сохраняя свой номер, но существенно меняя организацию и наименование. С 1935 по 1941 г. она называлась пехотной, затем была моторизована, получив соответствующее добавление к названию, а с 1943 г., после вооружения бронетехникой, была преобразована в панцер-гренадерскую дивизию. Соединение участвовало в Польской и Французской кампаниях, а затем – до самого крушения Третьего рейха – в боях на Восточном фронте против советских войск. Триумфальное шествие начала войны с Советским Союзом очень быстро сменилось кровопролитными для дивизии боями в районе городов Ржев, Юхнов, Белый. Она участвовала в сражении на Курской дуге летом 1943 г., после чего последовала уже беспрерывная череда поражений и отступлений: котлы под Ахтыркой, Кировоградом, полный разгром дивизии в Румынии, очередное переформирование и последние бои в Нижней Силезии и Моравии. Книга принадлежит перу одного избывших командиров полка, а затем и дивизии, генерал-лейтенанту А. Шмидту. После освобождения из советского плена он собрал большой документальный материал, положенный в основу этой работы. Несмотря на некоторый пафос автора, эта книга будет полезна российскому читателю, в том числе специалистам в области военной истории, поскольку проливает свет на многие малоизвестные страницы истории Великой Отечественной войны.

Август Шмидт

Военное дело
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука