В чистом поле: очерки, рассказы, стихи

Стихи эти написаны Евгением Вдовенко в феврале 1994 года в поселке Советский (еще не городе!), где, перебравшись на жительство из Тюмени, создал он, может быть, свои главные книги. Служа поэзии, людям, любимой Отчизне.

Ну а многое начиналось с нашего лицея – Литературного института имени А.М. Горького, из которого студент-заочник, старший лейтенант ВДВ Вдовенко выпустился тремя годами вперед меня. Армейские и флотские студенты (на очном, понятно, их не могло быть) приметными фигурами были в нашем вузе. Выделяла и форма, и воинское братство. Служивым был и я, поступив туда, как говорил уже выше, в 1964 году, в год, когда наш дорогой Никита Сергеевич волевым порядком прикрыл очное отделение. (Получилось ненадолго, всего на год: не стало Хрущева, авторитетные писатели и Правление Союза писателей СССР восстановили очное обучение).

В бескозырке, морячок, я потянулся к своим. Скажем, к Игорю Пантюхову с Балтики, из Калининграда. Совсем недавно газета «Красная звезда» поместила фото, где зафиксирован был момент вручения на палубе крейсера писательского билета старшине- балтийцу. Редкое в ту пору событие. Запомнилось.

На третьем иль уже на четвертом курсе учился другой калининградец, недавний командир черноморской подлодки, капитан второго ранга Александр Николаевич Плотников. Земляком он оказался, из Сорокинского района родом, среднюю школу заканчивал в Ишиме, но подружились с ним много позднее. А тогда разве ж насмелился бы зеленый абитуриент, хоть и старшина 2-й статьи из самого Главного штаба ВМФ, запросто подойти к такому большому чину! Надраенный, вымуштрованный до «невозможности», несший службу по охране самого главнокомандующего ВМФ СССР С. Горшкова, я способен был разве ж только вытянуться по струнке и перед студентом со столь большими звездами на погонах.

На наш курс поступили несколько «поручиков»-старлеев, правда, «занесло» и ефрейтора ВДВ из Закавказского военного округа Алешу Кононца. Он служил срочную, как и я, но я ж – москвичом был, а он умудрялся дважды в году – по месяцу! – приезжать из части и жить в Москве, сдавая экзамены за очередной курс. За «высокий» ефрейторский чин и за находчивость мы даже выбрали Алешу старостой курса, с чем он успешно справлялся.

Имея общих знакомых, приятелей, как выяснилось потом, с Евгением Вдовенко мы как-то разминулись в Литинституте. Могли б сойтись в «рубцовском кругу». Рубцов был у нас фигура знаменитая, с ним многие общались, тянулись к нему. Вдовенко тоже с ним общался, посвящал ему свои строки.

Познакомились с Женей мы в Тюмени – в средине семидесятых. В писательской организации возник майор в лётной форме с эмблемами десантника. Поэты чаще всего сходятся легко. Через стихи. К тому ж и «единственный в мире», как мы горделиво подчеркивали, объединял нас Литературный институт.

Оказалось, что в тюменских краях Вдовенко не впервые. Минуя писательскую организацию, пробирался в Тобольск, на берега Иртыша, Вагая. Его занимала судьба казачьего атамана Ермака, покорение Сибири. Поэт был по роду из кубанских казаков.

В первом томе «Избранного» поэта нахожу сейчас те «ермаков- ские» стихи, что читал нам Женя, Евгений Федорович, за «рюмкой чая» в Бюро пропаганды художественной литературы на улице Ванцетти.

«Иртышская волна» помечена 1974 годом, а «Ермакова заводь» написана аж в 1970-м.

В поводу ли иду у судьбы?
Что сулит мне мечта дорогая?
Дом заезжих дымит в две трубы,
Примостившись под боком Вагая.
Отряхнула тайга кедрачи,
И рябиной дворы отрябили,
Припоздалые бродят грачи
По багрянцам осенней Сибири.
В рукава убегает река,
Островок огибая подковой…
Тут и кончился путь Ермака, –
Вот и заводь его – Ермакова.

Кто помнит Тюменщину семидесятых годов прошлого века, тот обязательно отметит дух и атмосферу романтики, молодого задора, что пронизывал наш таежный край. Притягивал он к себе и творческих людей, бывавших у нас не только на Всесоюзных Днях литературы, но и в одиночку. А такие «бывания» оказывались наиболее продуктивными.

Мы пробирались к нефтяникам, газовикам, геологам, «гостили» у строителей новых городов, поселков, трасс. В местах жутко комариных, суровых, вздыбленных новизной дел.

Побывав в отпуске в Тюменских краях, и поэт Вдовенко «заболел» севером. Тем более, что «наклевывалось» уже увольнение из армии, в запас. Службе воинской он посвятил без нескольких месяцев – 30 лет. Случайно ль стал офицером? Отец, погибший в Великую Отечественную, был майором, а в армии находился с самой гражданской войны. Пойдя по стопам отца, в сорок четвертом призванный на службу, Евгений Вдовенко немного не захватил последние бои в Германии: о победе он узнал в эшелоне, идущем на фронт. Потом – Харьковское танковое училище, позднее – знаменитое Рязанское воздушно-десантное.