В бой идут...

И все это хорошо, пока ты молодой, и не за кого, кроме себя, не отвечаешь. Потому что жизнь — она лесенкой. Всегда кто-то над тобой стоит, и под тобой. И не всегда людей на этой лесенке правильно расставляют. Я вот смотрю здесь на всяких банкирских да депутатских сынков, которые тута в масштабируемом шмоте гуляют, что дороже моей квартиры стоит, на спесь да на гонор их смотрю. Молодой был — злился на таких, а сейчас не злюсь. Это нам здесь — работа, а им игра, пусть себе играют. Всегда будут тот, кто играет и тот, кто работает, всегда будут паны и холопы, по-другому не бывает.

Мне вон батька рассказывал — даже при коммунистах то же самое было: начальство и простые люди. Разве что воли гнидам, наверх залезшим, меньше давали, вот они себя и сдерживали. Причем не от души сдерживание идет, а от ума. Там ведь дураков мало, они понимают, что предел у людей есть. Нельзя все время терпеть, терпелка рано или поздно закончится, планка упадет и тогда все тормоза слетают. Им оно надо? У меня ведь тоже граница есть, которую я никому перейти не дам, и тому первому хозяину не дал бы. Ни жена, ни дети не остановили бы. А он хоть ума и небольшого был, но чуйка у него прекрасно работала — ни разу эту границу не перешел. Ни со мной, ни с другими мужиками. Рядом крутился, на грани ходил, но не заступил.

И последнее, что сказать хочу — если человек что-то из себя представляет, если лапками дергает — все равно он рано или поздно на свое место встанет. Где ему и сверху правильный человек будет, и снизу такие же.

Вот, говорят, что людям вверх стремиться надо. Глупости это все. Чем дальше вверх, тем меньше места, все не влезут. Люди в основном по кругу ходят, но не просто так, а место свое ищут, где им ничего не жмет и не мешает.

— А ты, я так понял, свое нашел уже? — поинтересовался я. — Складно говоришь, вот только если люди вверх стремиться не будут — значит, вниз провалятся. А там известно, что находится.

— Нашел, да. А знаешь, когда понял, что нашел? Меня Барсук раз спросил: не хочешь ли, Юрко, полный аккаунт взять? Я тебе, говорит, беспроцентный кредит дам на три года, сколько ж тебе можно в работягах ходить? А я как подумал — это же опять качаться, опять с нуля все. Ну да, профессия при мне останется, да и заработки у воинов побольше наших. Но тут как посмотреть — хороший мастер не меньше дружинника получает, а уж если редкий крафтер — то и поболе. Хотя не в деньгах дело, самое главное — просто не хочется. Когда все хорошо легло, ничего нарушать не хочется. Гармония, кажись, это называется.

Подумал, в общем, — не, говорю, Петр Семеныч, не надо мне этого. Вот через пару лет, когда старший подрастет и его к делу пристраивать надо будет — тогда и приду к тебе на поклон. За кредитом на капсулу и полный аккаунт. Пусть сразу воина качает, а я подмогну, если что. Такой уж закон человечий — детям судьбу легче своей делать, иначе для чего жить? Вот так люди вверх и идут — медленно и постепенно. А ежели саженец тянуть, чтобы быстрее рос — загубишь его и все.

— Да ты философ, Юрко, — улыбнулся я.

— Философ не философ, но мозгой раскинуть люблю. Мы ведь, водилы, много всего видим, и времени обдумать все это у нас тоже хватает.

— Митя!!! — прервал эти философские рассуждения вопль Митрича. — Митя, ты куда пропал? Девки аж испугались. Иди давай, а то Светка тебя на лоскуты порвет.

— И то верно, заболтались мы, — подержал Митрича Юрко. — Иди, Дмитро, а то хозяйка твоя осерчает. Бог даст, еще свидимся.

— Да не хозяйка она мне. Такая же, как и мы, только башка у нее получше моего варит. Вот и командует нами.

— Ну так я и говорю — именно поэтому всегда и будут те, кто велит, и те, кто слушается. Главное, чтобы по ступенькам расставляли по-честному. Ну все, бывай.

— И тебе не хворать.

Всю обратную дорогу я молчал и думал — пригрузил меня Юрко. А Андрюшка, гад малолетний, так и не раскололся — о чем же они с огром беседовали. Кроме «не могу, слово дал» мы так ничего от него и не добились.

***

Последняя неделя пролетела незаметно. К нам еще несколько раз обращались по поводу данжа, но тут обошлось без личных встреч — хватало короткой переписки. Нам много раз пообещали горы золота — но потом, три раза — взять к себе в клан, но тоже потом, и один раз — полный капец и мучительную цепь перерождений прямо сейчас. Караташ и Извольский с нами так и не связались, но Сергеевна заявила, что молчанию удивляться не приходится — они наверняка обо всем уже в курсе:

— Они же наверняка у огра в клане себе «кротов» навербовали, да и он, думаю, не отстает. Всех людей не проверишь, а золотой ключик открывает любые замки. А если знают, что договариваться с нами не о чем — так чего время зря терять?

Наше боевое звено качалось как подорванное. «Три танкиста» перешли на 12-уровневых мобов, никого сильнее на нашем участке просто не было. На третий день Андрюшка наконец-то выбил 10 уровень, а на четвертый спалился Митрич.