В августе сорок третьего

– Ашкир Нигматулинович Гениатулин, татарин, с 1918 года в РККА, член партии с 1919 года, имеет опыт войны в условиях пустыни, воевал с басмачами, имеет боевые награды, кавалерист, был советником в Монголии, имеет опыт разведывательной деятельности. В 1913 году закончил Высшую мусульманскую школу, в совершенстве знает арабский и фарси. – опять выдал справку Антонов. Услышав про мусульманскую школу Сталин, бывший недоучившийся семинарист, чуть улыбнулся, а я продолжил:

– Кроме того, планируется высадка Отдельного Чеченского батальона, того самого, о котором вам докладывал товарищ Мехлис в районе Йемена. Мы считаем, что Йемен ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов. Очень выгодное расположение региона. Если создать там военно-морскую базу, то фактически, нам не надо сильно настаивать на том, чтобы Синайский полуостров полностью вошел в состав Израильской народной республики, англичане могут тут упереться, а база в Йемене позволит контролировать проход через Суэцкий канал, точнее, выход из Красного моря в Индийский океан. Батальону придется действовать в отрыве от баз снабжения, во многом самостоятельно, поэтому мы его формировали из пограничников-сверхсрочников, имеющих опыт службы в нашей Средней Азии и на Кавказе. В батальоне много чеченцев, поэтому мы и назвали его чеченским. Подавляющее большинство состава – мусульмане или родившиеся в религиозной среде. Командир батальона – подполковник Ашахманов.

– Это сын генерала Ашахманова? – уточнил Иосиф Виссарионович.

– Так точно, товарищ Сталин. Владимир Павлович Ашахманов, русский, с 1926 года в РККА, учился, потом сам преподавал на курсах НКВД, кандидат в члены ВКП(б), пограничник, в войну командовал 87-м пограничным полком охраны тыла, в начале сорок второго года начальник штаба охраны тыла Западного фронта. – выдал справку Антонов. Но тут неожиданно в разговор вмешался Лаврентий Павлович:

– А вы в курсе, товарищи, что в 1937 году старший лейтенант Ашахманов был арестован органами НКВД за связь с врагом народа? – ну что же, надо отвечать:

– Как известно, его связь с врагом народа заключалась в том, что они отдыхали в одном санатории и встречались за столиком в столовой. Из материалов дела следует, что претензий к старшему лейтенанту у следствия не было, он был отпущен, хотя и получил выговор по партийной линии с занесением в учетную карточку за потерю бдительности. Я настаивал на его назначении на эту ответственную работу основываясь на своем послезнании: в сорок шестом году Иной Реальности полковник Ашахманов был назначен начальником 22-го погранотряда в Молдавии. Получил приказ остановить бегство за границу местного населения. Действовал решительно, жёстко, даже жестоко[50]. Даже преступая нормы социалистической законности, за что был впоследствии наказан. Но именно это стало для меня решающим фактором для такого назначения: в той среде общинно-племенного общества только сильный, волевой и жестокий человек сможет и удержать команду в своих руках, и получить авторитет у местного населения. Арабы признают только силу – кого они боятся, того и уважают. И жестокость в их понимании – это проявление силы, а гуманизм – проявление слабости.

– Мне понятны ваши резоны, товарищ Виноградов. Соглашусь с ними. Думаю, в целом этот план надо принять. Назовем это операцией «Грибоедов», в честь нашего великого писателя и дипломата, погибшего от рук английских наемников. Но у меня возник такой важный вопрос: как это вам удалось так провести политорганы, что батальон мусульманский они заметили, а целую усиленную бригаду товарищ Мехлис оставил без своего внимания? И еще, скажите, товарищ Виноградов, вам не кажется, что ваши заигрывания с религией не соответствуют постулатам марксизма?

Вот и прилетело! А как спокойно излагал наш вождь и учитель свои вопросы, а ведь за ответы можно и головы лишиться.