В августе сорок первого (СИ)

— Я сделал стратегическую ошибку: предоставил фюреру справку о новых военных разработках большевиков и даже немного приукрасил их, в надежде, что это подтолкнет к принятию более взвешенных и осторожных решений. Но реакция нашего лидера оказалась парадоксальной: он более утвердился в решимости немедленного нападения. Сейчас я понял правоту его решения: если советы смогут перевооружить армию, мы вынуждены будем, чтобы не утерять преимущество, перевооружать свою, а это нам сейчас реально не по зубам. Единственный выход — это уже сейчас перевести промышленность на военные рельсы и начать создавать новую технику, которая превосходит уже существующую на голову. А мы тащим с собой пушки не только трофейные — французов и поляков, но даже орудия Мировой! Не от хорошей жизни! Как будто от хорошей жизни большой кусок фронта будут держать румыны и финны! У нас просто нет возможности мобилизовать то количество мужчин, которые необходимо для получения тотального превосходства через год, потому что некому будет делать оружие и боеприпасы! Чем больше я узнаю про финансы и промышленность, тем больше завидую обычному командиру полка. Что его проблемы? Ерунда, поверьте мне, Александр!

Зачем Бамлер взял с собой Целлариуса? Очевидно: именно Алекс отвечал за подготовку агентов, засылаемых в СССР, и не только в разведшколах, но и в учебном полку Бранденбург-800. Он владел всей ситуацией в СССР и мог дать вовремя нужную справку. Бамлер, конечно же, был в курсе всех событий, но мало ли что может понадобиться фюреру? А новоиспеченный корветтен-капитан нравился Бамлеру своей целеустремленностью, а также живым и чуть насмешливым характером. Он постоянно подтрунивал над своими подчиненными и не стеснялся выставлять их дураками, если они того заслуживали. А заслуживали они это часто.

Машина остановилась у первого контрольно-пропускного пункта, оберегаемого охраной фюрера. Тут произошла первая серьезная проверка документов. Солдаты охраны несли свою службу со всем рвением: на подъехавший автомобиль был направлен пулемет и пулеметчик не выглядел расслабленным ни на мгновение.

* * *

На этом совещании фюрер был снова похож сам на себя: кипучая энергия, самоуверенность, склонность к длительным нравоучениям — всё говорило о том, что решения, которые нужно было обдумать, Гитлер обдумал и уже принял, а теперь только доносит свое мнение окружающим, которых на этот раз было больше обычного: на совещании кроме военных (Гальдер, Кейтель, Готт, Гудериан, Йодль, Клейст, фон Браухич, Гёпнер), моряков (Редер, Дениц, Шнивинд) и летчиков (Геринг, Кессельринг, Штумпф, Сетц) присутствовали от Абвера Бамлер, от РСХА Гейдрих, от СС Гиммлер, а так же главный пропагандист Геббельс, министр иностранных дел Риббентроп, один из идеологов Рейха Розенберг и главный финансист Рейха Шахт. Само место проведения совещания, как и весьма парадный состав его участников уже говорило о том, какое решение принято фюрером и должно быть подтверждено решением данного совещания.

Комната для совещаний была в любимом Гитлером минималистическом стиле. Фюрер не терпел показной роскоши, уступив этому принципу только один раз, когда оформляли его официальную резиденцию, где престиж государства требовал показной роскоши, тогда фюрер дал себя уговорить. Но в его рабочих резиденциях, тем более в личной ставке никакой роскоши не было и подавно! В центре комнаты находился большой дубовый стол с массивной столешницей, на котором была расстелена огромная карта, изображавшая Европейскую часть СССР. Доклад делал Франц Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных сил Рейха. Его волевое лицо с правильными приятными чертами и неизменным пенсне, было покрыто мелкими капельками пота — этот доклад вытащил из потомственного военного почти все силы. План стал результатом непрерывной работы Генштаба, буквально: сам Гальдер спал за это время в общей сложности четыре часа, а многие специалисты его штаба не спали вообще. Они сейчас мужественно дрыхли прямо на рабочих местах, воспользовавшись тем, что шеф уехал на доклад фюреру.