В Афганистане, в «Черном тюльпане»

— Куда каблуком, куда… Ухи мои, у-ухи… — стонал чей-то голос под грузным Богуновым.

Ротный Орлов замедлил возле расщелины бег.

Наклонился над клубком сцепившихся тел.

— Вот это замес? — рассмеялся он. — Где тут Шульгин?

Шульгин с трудом вывернул плечо из-под чьих-то ног, протянул ротному дрожащую от напряжения руку.

— Тяни, командир, не вылезти самим.

Вскоре все парни сидели наверху, отряхиваясь от липкой грязи, размазывая рыжую глину по потным щекам.

— Отличная атака, ребята, — похвалил всех Орлов, — самое удивительное, без потерь. А шансов уцелеть было немного.

Он весело подмигнул помятым солдатам и хлопнул Шульгина по плечу.

— Подтягивайтесь теперь за нами. Да не спешите. Отдыхайте теперь. Вы свое дело сделали. Рота уже на высоте.

Орлов махнул рукой в сторону высоты. Там уже хозяйничали разгоряченные солдаты орловской роты, с удивлением разглядывая душманские укрепления и следы недавнего боя.

Душманы изрыли всю высоту узкими щелями окопов, а пулеметное гнездо, господствующее еще недавно над платом, и вовсе выглядело абсолютно неприступным.

Сверху оно было перекрыто метровым накатом бревен, залепленным засохшей отвердевшей глиной. И самое удивительное: за пулеметным гнездом на обратном склоне высоты тянулась вниз до самого ущелья узенькая траншея для безопасного отхода душманской группы.

Все было продумано для долгой и крепкой обороны. Даже сделаны стойла для лошадей и ослов в каменных укрытиях, и в кормушках осталось хрустящее сено. Очевидно, на животных спешно эвакуировалось смертоносное оружие. Считанных минут не хватило орловским парням, чтобы накрыть стремительной атакой всю банду. Успели душманы уйти в ущелье по вырытому для отхода траншейному ходу. Только остались после них груды дымящихся гильз и два трупа в грязных стеганых халатах. Клочья косматых бород безнадежно запрокинулись в небо.

25

— Кончай перекур, — весело крикнул Богунов, разминая помятую грудь. — Опять повезло идиотам. В жизни не видал такой дурацкой лапты. Горячий свинец вместо мячиков.

Он закряхтел, одергивая лямки вещевого мешка:

— Нормальные герои перед ДэШэКа зарываются в землю по самые макушки. Или ползут раком в обратную сторону с лайнерской скоростью. А мы вперед, как кенгуру, по кочкам шлепаем, прыгая через пули.

Богунов добродушно ткнул в плечо невозмутимого Осенева:

— Ну ты, Робин Гуд. Сверли на парадном кителе дырку для ордена. Начальство такие штуки высоко ценит.

Осенев сердито передернул плечом, и шумный Богунов недовольно поежился.

— Хотя вряд ли тебе, Осень, наградной подпишут в политотделе. Запамятовал. «Идеология» у тебя не та. Не ихняя. Хотя мне такая «идеология» больше нравится…

Богунов покачал головой.

— Жизнь положить за друга своего! Вот это настоящая «идеология»!

Богунов обернулся по сторонам.

— Кстати, где наш второй пулеметчик? Где вечно кипящий Эльдарчик? Что-то давно не слышно этого крутого парня.

Богунов обвел всех шутливым взглядом, и недоуменно вытянулась его круглая медная физиономия.

— Не по-онял… Где этот Касымов? Что еще за хр-ренотень?

Солдаты обеспокоенно переглянулись.

Нахмурился Шульгин, недовольно прикусивший губы.

— Кто видел Касымова последним? — спросил он глухо севшим голосом.

Солдаты разводили руками.

— Когда окапывались в начале плато, он сзади меня сопел, — отозвался Матиевский, — тоже окапывался живой и здоровый, как бульдозер…

— Может, зацепило его позже, — предположил кто-то сочувственно.

— Может, уби-ило… — раздался чей-то вздох.

— Где он окапывался, Матиевский? — спросил Шульгин и решительно развернулся в обратную сторону, — за мной, быстро…

Матиевский закинул винтовку за спину, и вся группа поспешила за ним, встревоженно галдя высокими мальчишескими голосами.

Ровики их неглубоких окопчиков, вырытые наспех под пулеметным огнем, виднелись в полукилометре, но страшной тишиной веяло от них…

— Э-эй, Касы-ымов… Эльда-ар, — кричали солдаты наперебой, спотыкаясь в спешке о борозды распаханной земли.

Каждый на мгновение представил себе худшее, и омрачились выражения недавно еще счастливых лиц.

Они нашли Касымова в самом дальнем окопе, почти заваленным осыпавшейся с бруствера землей. Он лежал на своем пулемете, так и не выставив его из окопчика для стрельбы. Правая рука, согнутая в локте упиралась в холодный желтый лоб.

Шульгин проворно спрыгнул в окоп. Бережно склонился над бесчувственной глыбой Касымова. Взялся за уткнувшееся в землю плечо, с трудом перевернул тяжелое грузное тело на бок. Касымов вяло завалился на мягкую рыхлую глину, дернулись толстые складки на щеках, и вдруг тяжелый вздох изменил безликое выражение его лица, и появилась на нем недовольная брезгливая гримаса.

— Да он спит, — догадался кто-то и коротко заматерился, — вот душара…

— Спит младенческим сном, — подтвердил Шульгин, продолжая вглядываться в набрякшее сонным недовольством лицо.

— Касымов, подъем, — вдруг резко выкрикнул лейтенант.

— Вставай, скотина, — загудели взволнованные голоса.

— Совесть потерял окончательно…

— Вот это жучара…