В аду повеяло прохладой

После получасовой беседы Сеймур вышел в коридор и здесь столкнулся с одной из лаборанток, которую несколько минут назад впервые увидел в кабинете. Она привлекала внимание стройной фигурой в белом накрахмаленном халате, слегка курносым носом и свежими розовыми губами. Окинув Сеймура долгим выразительным взглядом, девушка прошла мимо, а перед тем как войти в кабинет, обернулась и улыбнулась. Сеймуру показалось, что эта встреча была неслучайной, подумал он об этом мельком и, спустившись по лестнице, постарался эту мысль несомненно бесполезного свойства выкинуть из памяти.

На выходные дни закуток запирали, и Сеймура усадили за отведенным ему отдельным столиком в общем зале. В эти дни немногочисленные посетители, в основном это были механизаторы, могли за отдельную плату заказать порционные блюда и напитки. Сегодня меню предлагало посетителям долму с начинкой из говядины. В первое же посещение воскресной столовой между Сеймуром и посетителями встала невидимая стена, которая возникала, где бы он ни появился. И Сеймур уже к ней привык, поэтому не сразу понял, что один из посетителей обращается к нему.

– Извините, – сказал тот, – я хочу у вас спросить. Мне сказали, что вы Сеймур Рафибейли, внук Шахлар-бека. Это правда? – Человек держал в руках бокал, широко улыбался и по всему было видно, что он пребывает в приподнятом настроении.

– Да, – сказал Сеймур, – покойный Шахлар-бек мой дед.

– Я вот сейчас сижу здесь и думаю, как интересно все получается. Ему одному принадлежал весь Амбуран, вся эта земля и этот дом… Всё принадлежало ему. И еще рассказывают, что он любил шампанское. Каждый вечер бек сидел здесь на первом этаже и пил шампанское.

Сеймур ничего не знал об этой привычке деда, поэтому решил с незнакомцем не спорить.

– Это же удивительно! А сегодня сижу здесь и пью шампанское я, Идрис Мамед оглы Мамедов. А мой дед вообще не знал, что это такое – шампанское. Разве это не удивительно?

– Чего же удивительного, – обстоятельно подумав, прежде чем ответить, сказал Сеймур. – Пьете и пейте на здоровье.

– Нет, все-таки это удивительно! – не унимался тот. – В то время шампанское пил ваш дед, богач и знатный дворянин, а теперь благодаря советской власти его пью я, простой техник-механизатор. Вы чувствуете разницу? – спросил он, и у него на глазах выступили слезы умиления.

За соседними столиками все замолчали. Окружающие прислушивались к их разговору с каменными, безразличными лицами. Сеймур понял, что любитель шампанского не отстанет, поэтому с целью мирного завершения разговора решил пойти на компромисс.

– Отчасти вы, конечно, правы, – сказал он. – Но мой дед никогда не пил шампанское с долмой из говядины, а вы пьете, и, по-моему, с удовольствием. Я подумал и понял, что разница в этом.

– А при чем здесь долма? – удивился Идрис.

– Из говядины…

– Не понял… – в некотором замешательстве возразил Идрис Мамедов. – А почему это он не пил шампанское с долмой из говядины?

– Такой уж характер был у деда, ни за что не соглашался пить шампанское с долмой из говядины, – глядя в глаза Идриса, проникновенно сказал Сеймур. – Вы же сами сказали – дворянин, землевладелец, что с покойника взять? Во всяком случае, шампанское с долмой из говядины он никогда не пил. А вы, я вижу, пьете. Вся разница в этом, вы согласны?

Он подождал ответа, но сбитый с толку Идрис лишь обиженно покачал головой, всем своим видом показывая, что не согласен ни с Сеймуром, ни с его привередливым дедом.

Итоги воскресной беседы подвел в понедельник заведующий столовой. Он сказал, что произошло недоразумение и, начиная с этой недели, Сеймур будет по-прежнему столоваться в подсобном помещении и поэтому ходить в общий зал по выходным дням ему уже не придется. Кроме того, перед тем как уйти, заведующий вызвал уборщицу и подавальщицу и строго-настрого приказал им убрать из закутка веники и ведро и впредь поддерживать там чистоту и порядок. Разговорчивого Идриса Мамедова на территории совхоза Сеймур больше не встречал.