Узы одержимости

Устроившись между бёдрами, Артур наваливается на меня всем весом, продолжая терзать тонкую кожу шеи. Мне нравится ощущать его тяжесть, чувствовать ту энергию, что клокочет в нём, ища выхода. Мужчина прижимается ко мне пахом, и сквозь ткань джинс и пижамных штанов я чувствую его возбуждение, что распаляет и меня.

— Переезжай ко мне, — шепчет он в губы, но не торопится целовать. Едва касаясь, дразнит, заставляя подаваться ему навстречу. — Сегодня же, — на грани нежности и боли прикусывает мою нижнюю губу, слегка оттягивает и отпускает.

— Не могу, — шепчу в ответ, практически утонув в водовороте чувств.

Артур немного отстраняется и замирает. Замираю и я, глядя в его заволоченный желанием и похотью взгляд.

— Почему? — серьезно спрашивает он.

— Я… Я боюсь, — признаюсь честно и поджимаю губы, видя в чертах его лица непонимание.

— Меня?

— Нет, — мотаю головой из стороны в сторону. — Я боюсь, что та ситуация, из-за которой я была вынуждена бежать, вновь повторится. Я не могу рисковать своей жизнью и, прежде всего, жизнью дочери. Мы не можем…

— Эта хрень больше не повторится, — уверенно произносит он. Обхватывает мой подбородок правой рукой и шёпотом добавляет. — Я обещаю.



Чувственным, долгим поцелуем прижимается своими губами к моим.

— Доверься мне, — произносит уже даже не шепотом, а одними губами, снова даруя поцелуй. — Последний раз.

— Дай мне время. Хорошо?

— Сутки, — тон, не терпящий возражений.

— Мало, — качаю головой и снисходительно улыбаюсь. — Если я всё же решу переехать к тебе, то мне нужно будет больше времени, чтобы уволиться с работы и решить сопутствующие бюрократические проблемы.

— Мне на это хватит десяти минут, — его ехидная улыбка заразительна.

— Нет, Артур. Я хочу всё сделать сама, так как это должно быть исключительно моё решение. Взвешенное решение.

Несколько долгих секунд раздумий и он, наконец, тяжело вздохнув, кивает.

— Хорошо, — вновь утыкается носом в изгиб шеи.

Обнимаю его в ответ и прижимаюсь теснее. Я скучала…

Я действительно скучала по этому самоуверенному засранцу и он, видимо, тоже. Хоть мы оба в этом не признаемся даже сами себе.

— Пойдём отсюда. Тут воняет, — шепчу ему в плечо и блаженно закрываю глаза, когда ощущаю вибрацию его грудной клетки от беззвучного смеха.

— Так пахнет страх моих противников, — поясняет Артур и всё же встает, чтобы подать мне руку.

— Я так и поняла, — усмехаюсь в ответ и принимаю его руку.

Не отпуская моей руки, Артур ведёт нас к выходу из клетки, слегка пошатываясь.

Приобняв его за торс, позволяю ему опереться о меня, чтобы без падений покинуть этот подвал, в котором я начинала чувствовать себя неуютно.

— Ты босой, — замечаю его обнаженные ступни и обвожу взглядом зал, силясь найти его обувь.

— Плевать, — отмахивается он и, прижав меня к себе, целует в макушку. — Наверняка у черного входа нас ждёт машина. Дойду.

В этот раз узкие коридоры пусты, словно охрана разогнала весь клуб, ожидая армагедонна, что должен был разразиться в подвале этой бетонной коробки. Но что-то явно пошло не так.

На улице нас и правда ожидали два черных внедорожника и пять человек охраны, среди которых находились Михаил Ильич и Дэн, который увидев нас, выходящих в обнимку из клуба, растянул губы в улыбке чеширского кота.

— Получил? — спросил парень, едва мы к нему подошли. — Будешь знать как каку всякую пить и дядей всяких бить.

— Ещё слово… — начал было Артур строго.

— Я всё Даше расскажу, — перебил его Дэн и помог мне посадить Артура на заднее сиденье внедорожника.

— Идиот, — беззлобно произнёс Артур и несильно ударил парня кулаком в плечо, затем потрепав по волосам. — Вали отсюда.

Обойдя машину, Дэн сел за руль, но не спешил заводить двигатель, вероятно, ожидая команды.

— Поехали со мной, — держа меня за руку, произнёс Артур. — Переночуешь, а завтра утром я сам тебя отвезу.

— Нет, — покачала я головой и опустила взгляд на наши переплетенные пальцы. — Мне нужно к Полине.

— Хорошо, — согласно кивнул мужчина. — Мой номер у тебя есть — звони.

Кивнула в ответ и нехотя отпустила его руку. Артур откинулся на сиденье и устало прикрыл рукой глаза.

— Поехали, — дал он команду и двигатель зарычал. Машина тронулась с места и через несколько секунд скрылась с парковки.

Михаил Ильич ждал меня у своего внедорожника, открыв переднюю пассажирскую дверь.

Улыбнувшись ему уголками губ, устроилась на переднем сидении, пристегнувшись ремнем безопасности.

Молча выехали с парковки и в том же молчании покинули вечерний город, на который уже начали опускаться сумерки.

Мужчина не спешил нарушать молчание вопросами и разговорами даже на отвлеченные темы. Он, словно давал мне возможность обдумать и переварить в своём сознании всё то, что случилось в клубе. И за это я ему благодарна.

Иногда молчаливая поддержка стоит гораздо больше, чем бесконечная болтовня, смысл которой заключается в том, чтобы та самая поддержка была заметнее.

Примерно после часа молчания, Михаил Ильич решил задать один единственный вопрос:

— Сомневаешься?

— Боюсь, — уточнила я.

— Чего?

Уставилась на свои руки, подбирая нужные слова.