Уже нет

Но, как бы ни цинично это не звучало, это была правда. Она умирала, медленно но верно. И с каждым днём ей становилось хуже. Она слабела и чахла на глазах. Вскоре я понял, что она ничего не делает не потому, что не хочет. Она просто не может.

А тем временем неумолимо наступала осень. Холодало. Гретта почти всё время сидела на крыльце, пока позволяла погода.

– У тебя есть семья? – как-то раз спросила меня девушка.

– Да, – скучающим тоном ответил я.

– Большая? – продолжала Гретта, безучастно глядя вдаль.

Я усмехнулся:

– Немаленькая. У меня есть мать, отец. Две сестры: одна старше меня, другая – младше. И четыре братика.

Девушка снова ничего не сказала. Всё так же смотрела вдаль, будто высматривала долгожданного гостя.

Через несколько дней стало слишком холодно для постоянного пребывания на улице. Гретта не выходила из дома. Но, что ещё удивительней, я стал постоянно ловить на себе её взгляд. При чём, она совершенно этого не скрывала: если я поворачивался к ней, когда она в очередной раз на меня пялилась, она не прятала глаз. Но также она не могла долго выдерживать мой взгляд и отворачивалась.

Однажды после ужина, когда мы сидели у разожжённого камина, она впервые назвала меня по имени.

– Герман, – слетело с её уст. – У тебя есть любимая?

Слышать от неё такой вопрос было воистину смешно. Но почему-то, глядя в эти глаза, сияющие цветом расплавленного серебра, мне не хотелось смеяться. Мне хватило сил только усмехнуться:

– Неужто Вы в меня влюбились?

Она посмотрела на меня с тенью грустной улыбки на лице.

– Наверное, – тихо сказала Гретта.

Меня её ответ довольно сильно задел:

– Если Вы не уверены, значит: это ненастоящее чувство.

Она ничего не сказала. Не воспротивилась, не стала отрицать. Только медленно повернулась к огню.

Я же не мог оставить вопрос без ответа:

– Нет, я ещё не встретил свою судьбу.

Реакция девушки была абсолютно нулевой. Она никак не выказала, что услышала меня, продолжая смотреть на огонь. Я уже подумал, что разговор закончен.

– А если бы она была, – продолжала Гретта, – то какая?

Я нахмурился. И с чего у неё в голове такие вопросы? Но, немного подумав, я всё же ответил:

– Ну… Она бы была красивая. Стройная, здоровая, с длинной светлой косой и большими глазами. М… Добрая, весёлая и любящая.

На лице Гретты опять появилась эта грустная улыбка

– Ты прав, – будто пребывая совсем не здесь, сказала она. – Такую девушку есть за что любить.

Мне должно бы было плевать на её мысли, но после этих слов мне отчего-то очень захотелось поиздеваться над ней.

– А Вы? – насмешливо спросил я. – У Вас есть возлюбленный?

Она всё так же смотрела на огонь и грустно улыбалась.

– Нет, – ответила девушка. – Уже нет.

Честно говоря, е ответ был мне непонятен. Ведь только что говорила, что любит меня.

Но долго рассусоливать времени не было. Да, и хлопот вскоре прибавилось – Гретта перестала ходить. У неё не хватало сил стоять на ногах. Теперь я должен был всегда быть подле неё. Удивительно, но теперь это не было мне в тягость. Её постоянное молчание казалось сокровеннее и честнее вечных разговоров. Да, и она стала для меня совсем другой…

– Подай мне ту шкатулку, – попросила она как-то раз перед тем, чтобы лечь спать.

Я подал девушке шкатулку, которая, хоть и была небольшая, но весила немало. Шкатулка оказалась битком забита дорогими украшениями. Судя по всему, они принадлежали Гретте, но сама она их не носила.

– Я знаю, что мародёры всё заберут, – сказала она, – но тебе я оставляю наследство. Этот серебряный браслет с изумрудами – твоей младшей сестре. Этот золотой кулон с рубином – старшей. А это жемчужная заколка с бриллиантами… Она для твоей любимой.

Я не мог поверить, что у меня в руках оказались такие сокровища. Всего три вещи, но сколько стоят…

– Кулон и браслет можешь продать, если с этим согласятся твои сёстры, – продолжала девушка. – Но заколку сохрани. Хотя бы до той поры, пока не встретишь свою любимую.

Только тут я очнулся. Я хотел было вернуть украшения, объяснить, что не могу я принять столь щедрый подарок. Но встретился с ней глазами. И не смог. Ведь она права. Всё разграбят. И, раз она того хочет, я сохраню эти вещи.

Гретта стала замерзать. Она постоянно говорила, что ей холодно. И, хоть это было естественно, я не мог ничего не делать. Я приносил ей тёплые одеяла, поил горячим чаем, но ничего не помогало. Тогда я решил, что ей нужна горячая ванна. С разрешения девушки я нагрел воду и понёс её в ночной сорочке к ванной. Я опустил её в воду, от которой поднимался пар. Гретта перестала дрожать и расслабилась. Я ненароком взглянул на её тело и ужаснулся. Оно всегда казалось мне неидеальным, но сейчас я не мог отделаться от мысли, что оно выражает всё, что творилось в душе Гретты. Тяжёлое, слабое, которое хочет наконец-то освободиться от бремени. Шелушивые ранки по всей коже налились кровью от воды и стали похожи на рубцы.

– Холодно, – прозвучал слабый голос Гретты.