Ужасающий рай

Вздрогнув, я проверил свою догадку — если все мои манипуляции с водой стоили мне запасов маны, то за использование магии, способной влиять на исход даже такого проигранного сражения, не стоила мне ничего.

Крах реальности.

Я в третий раз призвал магию пустоты, и наконец, откат нашел меня, придя по мою душу и разум в самый разгар сражения, требуя немедленно выдать ему его плату.

Как описать пустоту внутри себя? Как будто бы где-то чуть повыше желудка за грудной клеткой скрывалась настоящая черная дыра. Пространство, что вечно терзаемо голодом и готово поглощать что угодно, никогда не чувствуя насыщения.

И я закричал. Подобно банши, заорал, пытаясь передать в этом звуке всю бесконечную боль и отчаянье, о которых я доселе даже не подозревал.

На вас наложено проклятие: Ужас пустоты.

Началась паника. Увы, не монстров. Кипящие стрелы перестали мне подчиняться. Заклинания били в случайные стороны. Силясь добраться до меня, твари выли, падали, поскальзывались на мшистом полу. Один из скрытней налетел на еще один сталагмит, и лишь чудом избежал участи своего ядовитого сородича. Монстры словно бы разом вобрали в себя всю неудачу мира.

Но мне — было в разы хуже. В какой-то момент промелькнула спасительная мысль, что все закончится, стоит мне только броситься самому в когтистые лапы чудовищ. Ведь это намного приятней, чем если они меня поймают и будут жрать живьем. Отрезвляло лишь понимание того, что где-то там лежит пока не интересная им тихо умирающая в одиночестве Ласка.

Тем временем, проклятая стихия взялась за меня всерьёз.

Я один. Я один в целом мире. Кроме меня больше нет никого. Я обречен на вечное одиночество. Навечно. И спасения нет. Просто не может быть. Нельзя сбежать от самого себя!

В окне горели огни противоположного крыла здания.. но разве я был не в пещере? Что со мной? Почему так кружится голова? Ничего не могу понять, — моя голова снова пребывала в каком-то невероятном тумане, и я не мог различить, где реальность, а где — просто кошмарный сон.

Но может «сон» — это и есть, то ключевое слово в моих мыслях? Что, если это все вокруг — просто сон. Сон и ничего больше. Вы сами, никогда не хотели, чтобы на утро вся ваша жизнь оказалась всего лишь сном? А все ваши грехи — ничем, пустотой?

Это было невыносимо. Мои собственные мысли варились словно каша в голове. Реальность начала мешаться с галлюцинациями. Я банально начал сходить с ума. Вот какой была обратная сторона магии пустоты, и что она брала вместо запасов маны.

Таинственная мелодия в моей голове зазвучала чуть громче, словно пыталась сложиться в некий голос, безуспешно старающийся мне что-то сказать. Я перестал понимать, где нахожусь. Казалось, будто я перенёсся куда-то в далёкое прошлое или в какой-то сон.

Левой рукой оттолкнувшись от кровати, я приподнялся. Левая, вопреки всем приключившимся с ней неудобствам, чувствовала себя великолепно.

Снаружи, за комнатой, горело золотистое солнечное сияние. Свет на витражах в окнах позволял проходить лишь позитивным, оптимистичным теплым тонам. Перед глазами снова вспыхнули вспоминания: некое помещение похожее, на детский сад.

На негнущихся ногах я поднялся, открыл дверь и вышел во внешний мир. Словно я и впрямь в некоем калейдоскопе снов, перетекающих из одного в другой.

— Ты отдашь мне это, иначе получишь в лицо.

— Что? — не понял я, как я вообще здесь очутился.

Передо мной был мальчик лет пяти. Выглядел он довольно воинственно. А у меня в руке почему-то была игрушка. Резиновый кот. И откуда-то я знал, что мальчик хочет испробовать на ней какую-то изощренную пытку. Но я видел внутри игрушки жизнь. Душу. И ни за что не мог позволить случиться этому.

— Нет, — ответил я мальчику.

Лицо его исказила такая гримаса злобы и ненависти, какой просто не может быть у ребенка. По телу прошел озноб. Калейдоскоп снов становился на рельсы кошмара. На руках у мальчика тут же появились чернильные когти, а кожа начала медленно приобретать зеленый оттенок и покрываться мхом и поганками. Воспоминания об эпизоде из далекого детства начали накладываться на сюрреалистичную реальность, в которую я неведомым образом угодил.

— Иди к черту! — на этот раз я буквально зарычал ему в лицо. Инстинктивно, я поднял руку к его глазам и громко заорал. — Сварись заживо, ублюдок!