Увидимся в темноте

По-хорошему, нужно уходить. Или позвонить в соседние двери (кроме этой, их на площадке еще две). Или не звонить, а отправиться домой за сумкой; кстати, позавтракать она тоже совершенно спокойно успевает. Но это… Это было бы неправильно. И вообще, все – неправильно. Открытая дверь. Кому, как не Кате, жене следователя, знать об этом?

– Эй! – сказала Катя с порога, распахнув дверь. – У вас не заперто. Есть кто дома?

В квартире было тихо. И мало вещей – во всяком случае, в прихожей. Маленькая компактная вешалка с одиноко висящей спортивной курткой, серой с ярко-оранжевыми вставками и бросающейся в глаза надписью на рукаве «ARCTIC OCEAN – Polуnesia», так сразу и не понять, мужская она или женская, унисекс – так будет вернее. Правда, стоящая под вешалкой обувь немного успокоила ее: две пары балеток, разбитые кеды, высокие ботинки, грязно-белые кроссовки – все примерно тридцать восьмого или тридцать девятого размера, у Кати – тридцать седьмой.

Здесь живет девушка. Слава богу.

– Эй! – снова произнесла Катя чуть громче, чем в первый раз. А потом, осмелев, закричала в полный голос: – Эй!

Вот теперь на ее призыв откликнулись. В самом конце длинного коридора, где располагалась кухня (в Катиной квартире и, очевидно, здесь) мелькнула какая-то тень. И спустя секунду появился кот. Что-то с ним было не так, с котом. И только мгновение спустя, внимательно приглядевшись, Катя поняла, что именно. Кот был абсолютно лысым, точнее – сфинксом.

– Ты орал все это время? – строго спросила Катя.

– Ма, – коротко ответил кот.

Несколько секунд Катя и кот рассматривали друг друга. Кот (Катя почему-то сразу решила, что это именно кот, а не кошка) не выглядел истощенным или испуганным, а может, во всем виновато освещение: в кухне света было достаточно, в коридоре же царил полумрак, а кот находился прямо посередине света и тени, автоматически попадая в область контражура. Киношная разлучница Дарси обязательно оценила бы красоту этой мизансцены.

Кате нет никакого дела до Дарси. А до кота почему-то есть.

– Ну, и где твоя хозяйка? Ушла в магазин? – произнесла Катя. Чуть громче, чем следовало бы, подбадривая себя.

– Ма.

– Имеет смысл ее подождать, как думаешь?

– Ма.

Когда-то в детстве у нее была кошка, правда совсем недолго: оказалось, что у Кати аллергия на кошачью шерсть, и Марусю (так звали кошку) пришлось отдать дальним родственникам в Ростовскую область. Маленькая Катя с трудом перенесла потерю Маруси, но впоследствии все как-то успокоилось, пришло в норму – и появился кукольный домик, а затем – группа «Спайс герлз». С тех пор Катя никогда не экспериментировала с домашними животными, да и особой тяги завести кого-нибудь для души не возникало. Завела уже одного. Брагина.

Но по прошествии времени оказалось, что и он – сильный аллерген. Самый сильный из всех возможных.

– Ну, хорошо, – улыбнулась Катя впервые за утро. – Пока я здесь, буду звать тебя Ма.

– Ма.

Очень разговорчивый кот.

Кот развернулся и, смешно подбрасывая длинные лапы, потрусил на кухню. Зад у кота был худой, хвост – похож на крысиный, Катя попыталась вспомнить, что умиляло ее в последнее время так, как умилял этот дурацкий лысый кот, – и не смогла.

Приз зрительских симпатий уходит коту Ма, есть ли у него аккаунт на Фейсбуке?.. Или в Инстаграме? Инстаграм подойдет, определенно.

И вообще надо бы сфотографировать эту прелесть.

Сфотографировать и покинуть чужое жилище побыстрее, а ну как прямо сейчас заявится хозяйка балеток, Северной Ледовитой куртки и кота – что она подумает? Скорее всего, испугается, как испугалась бы Катя, застав в своем доме постороннего. Так что лучшее, что она может сделать, – уйти и заглянуть сюда вечером, кто-то да появится. Но сначала – фотография; Брагину она точно понравится, вернее – кот понравится, стоп.

Ее Брагина больше нет.

И телефона – тоже. Как и кошелек с пропуском, он остался в рабочей Катиной сумке, так что повод внедряться в квартиру исчез сам собой. И тем не менее Катя двинулась по хорошо знакомому ей, только зеркально расположенному, коридору – такому же пустому, как и прихожая. Спустя мгновение она оказалась на кухне…

Лицом к лицу.

К половине лица.

К половине лица черного человека. Черного человека на светлой пустой кухне. Это было так неожиданно и страшно, что Катя попыталась закричать, но, кажется, ничего не получилось, крик застрял в горле. А потом хрупкой елочной игрушкой она соскользнула в спасительную вату обморока. И черно-белое стало черным.

Полностью.

– …Вы как?

В голосе не было ничего враждебного, скорее он был полон беспокойства и раскаяния. Глубокий и чистый, обволакивающий не хуже елочной ваты.

– Вот черт. Простите. Надо же, как все вышло…

Сознание вернулось к Кате довольно быстро, и она обнаружила себя сидящей на кухонном диванчике. Юбка, блузка – все на месте, не задрано при падении, не смято, слава богу.

– Воды?

Надо наконец решиться и посмотреть на того, кто всю последнюю минуту пытается заговорить с ней.

Черный человек.