Увидеть лицо

— А тебе какое дело?! — довольно грубо произнесла Марина, разглаживая свои измявшиеся брюки.

— Ну, ответь же на вопрос? — предложил Виталий. В его глазах прыгали смешинки, но в голосе чувствовалось плохо скрываемое нетерпение. — Или у тебя настолько уж темное прошлое?

Алина перестала сверлить Марину взглядом, отвернулась и бегло оглядела гостиную, потом вдруг подбежала к двери в библиотеку и рванула ее на себя прежде, чем кто-нибудь успел ее остановить. Вбежав внутрь, она буквально через несколько секунд выскочила обратно. В ее руке была ручка и лист белой бумаги. Не останавливаясь, Алина быстрыми уверенными шагами направилась к Марине, и та, увидев мрачную решимость на ее лице, попятилась и вжалась спиной в стену, выставив перед собой ключи, словно они были крестом, а приближающаяся Алина — изголодавшимся вампиром.

— Не подходи!

Алина посмотрела на ключи с тем снисходительным презрением, с каким, очевидно, смотрят на кресты изголодавшиеся вампиры, потом решительно выдрала ключи из ее вяло сопротивляющихся пальцев, а вместо них сунула между пальцами Марины ручку, а на ладонь другой руки хлопнула лист бумаги.

— Нарисуй мне паука!

Марина ничего не ответила и, глядя на нее широко раскрытыми глазами, сейчас похожих на два эмалевых блюдца, попыталась сделать еще один шаг назад, но стена помешала. У Кристины вырвался звук, наводящий на мысль о раздавленной чьим-то тяжелым ботинком лягушке.

— Аля, — растерянно сказал Олег, — ты… это…

— Заткнись! — отрезала Алина, резко утратившая хорошее воспитание. Она толкнула Марину к креслу и зло повторила: — Нарисуй паука! Нарисуй или я тебя убью!

Жора и Алексей осторожно двинулись в ее сторону, но Виталий неожиданно преградил им дорогу и покачал головой.

— Не трогайте ее. Пусть продолжает.

— Да она с ума сошла! — Алексей попытался обойти Виталия с правой стороны, но там вдруг возник Олег.

— Не знаю, какой хреновиной она занимается, но я, кажется… Короче, пошли все вон… то есть, подальше отсюда, а ты, Маринка, рисуй!

— Не буду я ничего рисовать! — Марина отшвырнула от себя бумагу и ручку и оттолкнула Алину с такой силой, что та чуть не упала. — Психопатка! Уберите ее от меня! Чего вы смотрите?! Жора!

— Виталий! — сказал Жора, точно передавая эстафету. Тот не сдвинулся с места, словно и не услышал. Алина порывисто наклонилась, подобрала бумагу и ручку, потом посмотрела на Марину.

— Ты не хочешь узнать, что происходит?

— Я и так знаю, что…

— Что у тебя было по зоологии?

— Какая ра…

— Сколько глаз у паука?

— Что?

— Сколько глаз у паука?

— Отце…

— Сколько глаз у паука?! — вдруг заорала Алина так громко, что хрустальная люстра испуганно звякнула. Марина, не ожидавшая такого громкой и яростной зоологической любознательности, дернулась назад, кресло подсекло ей ноги, и она с размаху плюхнулась в него. Верхняя пуговица ее легкого пиджака выскочила из петли, декольте распахнулось, открыв край кружевного лифчика и просвечивающие сквозь него полушария грудей, но сейчас туда не посмотрел даже Олег.

— Вы же сейчас сами говорили.

— Сколько?!

— Да не помню я! Я их боюсь до ужаса! Мне наплевать, сколько у них глаз! Я их никогда не считала! Ну… кажется, больше двух… кажется, четыре.

Виталий и Олег переглянулись, и по их лицам начало расползаться очень отдаленное подобие понимания.

— А ног сколько?!

— Много.

— Сколько?!

— Да уж десятка полтора точно! А может, больше! Длинные, волосатые…

Жора резко сел на ручку кресла, и Петр, чья ладонь в этот момент лежала на подлокотнике, взвыл и выдернул руку.

— Нарисуй паука, — размеренно сказала Алина и снова протянула ей бумагу и ручку, и на этот раз Марина приняла их, но лицо ее было взбешенным.

— Черт с тобой! Но с такого расстояния я его не увижу, а ближе…

— Не срисовывай. Рисуй из головы. Рисуй так, как ты его себе представляешь.

— Я не умею рисовать.

— Ничего, мы поймем.

Марина поджала губы, примостила лист бумаги на журнальном столике, запустила пальцы одной руки в свои растрепавшиеся волосы и, нахмурившись, начала старательно водить по бумаге ручкой. Олег отошел к балконной двери и прижался лицом к стеклу, стукнувшись об него лбом.

— Дурдом! — сказал он своему отражению.

Несколько минут прошли в молчании. Кристина села на плетеный диванчик и раскачивалась на нем, тупо глядя на темный экран телевизора. Жора подобрал с пола коробку с видеокассетой и мрачно разглядывал грозное лицо своего двойника. Олег снова и снова обозревал пейзаж, который уже успел возненавидеть. Остальные наблюдали за Мариной.

— Вот! — наконец сказала она, швырнула ручку на стол и протянула рисунок Алине, хлопнув им в воздухе. — Подавись!

Алина взяла лист, посмотрела на него, и ее лицо стало таким, будто она сейчас расплачется.

— Покажи! — потребовал Виталий, вытягивая шею. Алина отвернулась и медленно пошла туда, где лежал паук. Села на корточки и положила рисунок рядом с ним, остальные сгрудились у нее за спиной.

Если не считать плохого качества исполнения рисунка и подпорченности оригинала, настоящий и нарисованный пауки были совершенно идентичны.

— Что это значит? — прошептала Кристина. — Это же невозможно.