Увечный бог. Том 2

Лостара вскрикнула, перестав уже замечать угрозы себе самой, все ее внимание было приковано сейчас к Хенару.

Вокруг Хенара сомкнулись двое регуляров, отражая нацеленные на того удары. Женщина и мужчина, натийка и житель Семи Городов, – она никогда их не видела, но они остановили атакующих на подступах к ее возлюбленному, который стащил с себя треснувший шлем – из пореза на голове хлестала кровь – и пытался снова подняться на ноги.

Лостара срубила колансийца слева от себя, перескочила через оседающее тело. Никакой грации уже не осталось. Только смертельная жестокость. Она перерубила глотку еще одному.

Натийка взвизгнула – грудь ее пронзил меч. Выронив собственный, она ухватилась за держащую оружие руку и, падая, потянула противника за собой. Короткий меч ее товарища, скользнув змейкой, наполовину разрубил тому шею; регуляр что-то заорал, пытаясь помочь Хенару встать, но тут ему сзади в голову ударил топор, пробив шлем вместе с черепом и швырнув его вперед с бессильно выброшенными руками. Хенар, однако, снова уже был на ногах – а Лостара с ним рядом. И вереница лиц, совсем неподалеку: малазанские регуляры на краю своего фланга, вопящие и размахивающие руками. Сюда! Скорей! К нам!

Лостара развернулась, взмахнула перед собой клинками.

– Хенар! Обратно в строй! Быстро!

Она увидела, как от схватки отделяются другие регуляры, сформировавшие кольцо защиты вокруг адъюнкта, которую они тянули назад к строю. Рутан Гудд и еще один великан-регуляр бились сейчас, чтобы эту группу не могли отрезать и окружить, но даже им приходилось постепенно отступать.

Котильон, возьми меня! Умоляю! Возьми меня!

Но от ее бога-покровителя… ничего. Она развернулась влево и шагнула вперед, чтобы задержать врага.

К ней устремилась дюжина колансийцев.

Хундрилы пробились внутрь строя тяжелой пехоты так глубоко, как только смогли. Глубже, чем мог надеяться военный вождь Голл. Но все кони пали, а следом за ними и последний из его воинов. Атаку, однако, удалось остановить, одной уже груды тел было достаточно, чтобы не дать врагам окружить крыло малазанцев, так что те теперь просто напирали, а строй регуляров сжимался все больше и больше.

Самому ему удар меча вскрыл тело под грудной клеткой. Он лежал на спине, поверх тел, своих и чужих, а вывалившиеся кишки опутали ему ноги.

Воздух словно пульсировал – только он не мог понять, происходит это снаружи или глубоко внутри. Нет. Снаружи. Голоса что-то ритмично выкрикивали, но он не мог разобрать, что это за слово. Раз за разом звук делался громче и вновь затихал – где-то справа от него.

Он обнаружил, что его сердце бьется в унисон с этой пульсацией, по телу пробежала теплая волна, хотя он и не понял ее причины.

Мрак сгущался.

Этот звук. Это звук… голосов. Это голоса. Со стороны малазанцев. Только что они говорят? Что они такое выкрикивают не переставая?

Кровавый сгусток в одном ухе вдруг лопнул, открывая проход, и он наконец смог разобрать звуки бесконечно повторяющегося крика.

– Хундрилы! Хундрилы! Хундрилы!

Слово для угасающего сердца, песнь для заканчивающейся жизни. Колтейн, я встану перед тобой. Мы поскачем рядом с твоими виканцами. Я увижу ворон над Холмами Предков…

Огромный имасс рухнул, и сестра Воля шагнула вперед. Пинком перевернула его на спину, резко выбросила вниз израненные руки, прошила пальцами драную ломкую кожу, изорванные сухожилия и ухватилась за позвоночник. Ненадолго задержалась, смерив взглядом ту, с утыканным кремневыми шипами гарпуном, что поднималась сейчас на ноги в нескольких шагах от нее.

Форкрул ассейл почти целиком состояла сейчас из ран и переломанных костей, но, чтобы ее убить, этого было совершенно недостаточно. Она с ревом подняла т’лан имасса над землей и переломила ему хребет, словно сухую ветку, выкручивая его с хрустом и треском. Отшвырнув труп в сторону, она шагнула к последней из неупокоенных.

– Пора заканчивать!

Женщина-воин отступила на несколько шагов.

Они успели спуститься с вершины холма и стояли сейчас среди груды тел – под ногами холодная плоть, загустевшая кровь и конечности, которые приходилось отшвыривать при каждом шаге.

Волю переполнял гнев. Она злилась на убийство брата Небесного. На убогое и наглое упорство т’лан имассов. На армию чужестранцев, которая отказывалась обращаться в бегство, которая попросту умирала здесь на месте, убивая и ее солдат, одного за другим.

Она их всех уничтожит – как только расправится с последней из т’лан имассов и разорвет ее в клочья.

Она переступила через мертвого всадника, задев сапогом его голову.

Удар отдался в черепе громким звоном, и Голл открыл глаза. Заморгал на небо. Я должен быть мертв. Почему я не мертв?

Рядом с ним кто-то заговорил.