Увечный бог. Том 2

Блистиг чувствовал, как внутри нарастает яростное отчаяние, и когда вражеские ряды вдруг словно бы вздыбились, подобно набегающей волне, и с воем бросились к нему, он в вопле дал выход своему собственному бешенству.

Соударение подбросило солдат в воздух, оторвав их ноги от земли. Все подернулось кровавой дымкой, вздетое над головами оружие обрушилось вниз, передние ряды малазанцев чуть подались – и застыли. Звуки битвы – лязг и крики – оглушали, мир перед глазами Кулака словно обезумел: дикая суматоха, мелькают отдельные лица, зубы оскалены, из ртов и рассеченных глоток вдруг выплескивается кровь. Чьи-то тела пихали его в голени. Оступаясь, отмахиваясь мечом, принимая удар за ударом на щит, Блистиг дрался, словно бешеный пес.

Он вот-вот умрет. Они хотят его убить – все эти стервецы до единого хотят его убить, повалить наземь, попрать ногами его тело. Только такой конец его не устраивает. Он будет сопротивляться, да еще как. Ему еще рано умирать – он не позволит. Я не позволю!

Сумасшедшее коловращение хаоса, со всех сторон его подпирают солдаты.

Их заставили отступить еще на шаг.

Лостара Йил догнала адъюнкта и пошла сбоку, обнажая мечи. Еще один танец. Все, что смогу. Танец ради этого мира – этого жалкого, сраного, смертоносного мира. Она увидела, как Рутан Гудд занимает место по другую сторону адъюнкта, а за спиной услышала голос Хенара Вигульфа – болван напевал какую-то идиотскую моряцкую песенку на синецветском.

Впереди на них уже надвигался форкрул ассейл – наклонившись вперед и переставляя негнущиеся ноги с безумной скоростью. Глаза его хищно сверкали, и взгляд свой он вперил в адъюнкта.

Когда он взревел, звук отшвырнул их назад, словно удар молота.

Воздух заполнился кровавыми брызгами, ничего не видящая за ними Лостара едва удержалась на ногах. Чья это кровь? И что… Тут она почувствовала, что у нее течет по щекам, увидела, как грузно валится наземь Хенар, обратив к ней окровавленное лицо. Боги, это моя кровь – мы все…

Адъюнкт, непостижимым образом устоявшая против сокрушительного напора бессловесного звука, выпрямилась, обнажила меч и продолжила сближение.

До форкрул ассейла все еще оставалось шагов сорок.

Мы не справимся. Даже Тавор – мы не…

Адъюнкта догнал Рутан Гудд в ледяной броне – но и она была покрыта трещинами, осыпалась с него ливнем осколков. Казалось, он пытается до нее дотянуться, чтобы увести прочь отсюда, – только против подобного никакое отступление не спасет.

Ассейл взревел снова.

Лостара Йил не смогла расслышать даже своего собственного крика. Она чувствовала, как ее тело волочит по растрескавшейся, искалеченной земле.

Против этого – нам конец. Даже адъюнкту. Даже Рутану Гудду. Он нас просто убивает. Котильон…

Но даже богу было сейчас не расслышать ее мольбы.

В пятидесяти шагах за ними Банашар, которого мощь Акраст Корвалейна бросила на колени, отер кровь с глаз. Он пытался приблизиться, пытался догнать адъюнкта и тех, кто с ней, – но не сумел.

Поражение. Мне это слово знакомо, я с ним за одним столом столько ночей провел…

Кто-то ступил мимо него.

Бадаль негромко напевала себе под нос, и тихий этот звук отбрасывал прочь все, что швырял в нее Визитер. Она видела впереди, как Маме больно от его мощи – не помогали ни неподвластная магии кровь, ни ее исключительная воля, Маму буквально раздирало на части.

Тогда она дала своей бессловесной песенке слова. Совсем простые, три – чтобы отыскать четвертое, а значение имело лишь оно.

– Опалы самоцветы алмазы осколки. Опалы самоцветы алмазы осколки. – Ты столько всего забыл. Остались лишь боль и голод. Мне известно и то, и другое. Очень хорошо известно. И это нас с тобой объединяет.

– Опалы самоцветы алмазы осколки. Опалы самоцветы алмазы осколки.

Однажды я тебя прогнала. Велела забрать свою боль, свой голод и нас не трогать. Мы ни того, ни другого не заслужили.

Давным-давно кто-то причинил тебе боль. Давным-давно кто-то причинил боль Рутту. Сэддику, Ноше и остальным. И мне тоже.

– Опалы самоцветы алмазы осколки. Опалы самоцветы алмазы осколки.