Уцелевший

Мне казалось, что каждый из них в любой день сделал бы те же самые вещи, которые сделал я в мою последнюю боевую миссию в Гиндукуше. Я ничем от них не отличался. Я был всего лишь тем же самым техасским парнем, который прошел самую великую тренировочную программу на Земле с самыми великими ребятами, которых только можно встретить. Офицеры SEAL, воины, передовая Вооруженных сил США. У меня все еще в горле застревает комок, когда я думаю о том, кем мы на самом деле являемся.

Помню, у меня немного побаливала спина, пока я стоял на плацу, потерявшись в собственных мыслях. Мое запястье тоже болело в ожидании очередной операции. И думаю, я понимал, глубоко внутри, что никогда уже не стану физически тем же человеком, никогда уже не буду таким сильным в бою, как когда-то, потому что не смогу больше ни бегать, ни лазать по скалам. Да и все равно: я никогда и не был олимпийским стандартом!

Но я всегда жил своей мечтой и думаю, меня еще много раз спросят, стоило ли оно того в конце концов. Мой ответ всегда будет тем же самым, который я так часто повторял в свой первый день здесь.

«Определенно, сэр». Я уже прошел через это, у меня есть ужасные и великие воспоминания, и я не променял бы их ни на что в этом мире. Я – офицер SEAL ВМФ США.

Эпилог Одинокая звезда Техаса

Тринадцатого сентября 2005 года Дэнни Дитц и Мэтью Аксельсон были награждены наивысшей почестью, которой Военно-морской флот США и морская пехота могут наградить бойца – военно-морским крестом за боевые заслуги. Меня вызвали в Белый дом для вручения награды 18 июля следующего года.

Со мной были мои братья, Морган и Скотти, родители и близкий друг Эбби. Капитан 5-й роты SEAL Ленвай и главный старшина Пит Насчек также присутствовали на церемонии вместе с лейтенантом Дреклером, помощником адмирала Магуайра.

Облаченный в парадную синюю форму, с медалью – Пурпурным сердцем на груди, рядом со значком трезубца, я зашел в Овальный кабинет. Президент Соединенных Штатов Джордж У. Буш поднялся мне навстречу.

«Для меня честь встретиться с вами, сэр», – сказал я.

И президент одарил меня легкой улыбкой, которую я расценил как знак: мы же оба техасцы, разве нет? И он сказал, немного лукаво: «Это мне приятно с тобой познакомиться, сынок».

Он бросил взгляд на гипсовую повязку на моем левом запястье, и я пояснил:

«Я пытаюсь вернуться в строй, сэр».

Он протянул мне руку – у него было мощное рукопожатие. Президент посмотрел мне прямо в глаза тяжелым, настойчивым взглядом. Последний, кто на меня так смотрел, был Бен Шармак в Афганистане. Но тот взгляд был порожден ненавистью. Это же был взгляд между товарищами.

Наше рукопожатие было долгим и проникновенным. Передо мной стоял главнокомандующий, и сейчас я занимал все его внимание, и так было каждый раз, когда он со мной говорил. Президент Буш делает это естественно и всегда говорит так, словно больше для него в комнате никого не существует. Очень могущественный человек.

Помню, как хотел сказать ему, насколько мои парни любят его, верят в него и что мы готовы рисковать жизнями ради него каждый раз, когда это ему понадобится. Но он и без меня это знает. Он – наш парень. Даже Шейн Паттон, носивший пальто из леопардовой шкуры, подтвердил, что наш главнокомандующий – «реальный чувак».

Казалось, что президент Буш знает, о чем я думаю. Он похлопал меня по плечу и сказал: «Спасибо, Маркус. Я горжусь тобой, сынок».

У меня не было слов, чтобы описать, что это для меня значило, насколько это меня воодушевило. Я встал по стойке «смирно», и лейтенант Дрекслер зачитал объявление мне благодарности. Президент снова подошел ко мне. В руке он держал легендарный военно-морской крест с темно-синей ленточкой, которую по центру разрезала белая полоска в знак самоотверженности.

На самом кресте внутри лаврового венка был изображен корабль. Президент прикрепил его прямо под трезубцем. И снова сказал: «Маркус, я очень тобой горжусь. Я очень люблю бойцов из SEAL».

И снова я его поблагодарил. Потом он проследил за моим взглядом, брошенным на его письменный стол. Там лежала боевая нашивка, которую я попросил передать ему адмирала Маллина. Президент усмехнулся и сказал: «Помнишь это?» – «Да, сэр». Я бы никогда не смог забыть. Я прятал ее в афганских трусах, только бы она не попалась в руки талибским ублюдкам. И вот она лежала прямо на столе президента Соединенных Штатов Америки – Одинокая звезда Техаса, потрепанная в жестоком бою, но все еще целая.

Мы поговорили несколько минут наедине, и мне стало понятно, что президент Буш знает все о битве на скале Мерфи. И даже то, как мне удалось выбраться с гор живым.

В конце нашего разговора я потянулся к столу и взял в руку нашивку, как воспоминание о старых днях. И внезапно президент произнес с сильным техасским акцентом: «А теперь положи на место, парень! Она больше тебе не принадлежит».