Уцелевший

— Наконечники обратились теперь серебряными. Такая стрела, ты помнишь, разит наповал нечисть и гниль, неуязвимую для обычного острия. Да и потусторонние чудовища вовсе не радуются ране, причиненной серебром. Подаренная тобою монетка наверняка обожгла ведьмину ладонь, как опалил бы твою руку раскаленный уголь.

— Прощай до грядущей — надеюсь, не слишком скорой встречи. Постарайся исправить елико возможно больше совершенных грехов. Чего не в силах исправить — попробуй искупить раскаянием и сотворенным добром. Люби Эрну: ты отнял у нее все, и должен восполнить женщине утраченное. Взаимная любовь поможет выпрямиться и ей самой. Восхождение будет легче... Живи достойно человека, Родриго!..

Очертания неземной фигуры стали расплывчатыми, голубое сияние померкло. Мгновением позднее на прогалине воцарилась тьма, сквозь которую постепенно пробился к заново обвыкавшимся во мраке глазам испанца слабый свет бесконечно далеких звезд. Лишь сейчас Родриго заметил, что незнакомец мудро и милосердно испепелил тошнотворные ломти вурдалачьей плоти, разметанные у каменной стены яростными ударами клинка. Избавил Эрну от гнусного зрелища, подумал кастилец.

— Родриго, — слабо послышалось сверху, — Родриго, где ты? Где мы? Родриго, милый, помоги мне спуститься, здесь так неудобно...

Рыцарь принял баронессу на могучие руки, прижал к себе, поцеловал, осторожно поставил на землю.

— Я, кажется, упала в обморок, — блекло улыбнулась Эрна. — Удивительно, что не упала вниз... Где лошадь? И... и...

— За нами гнался шальной заблудший волчина, — беспечным голосом сообщил Родриго. — Видно, забрел откуда-то с севера, оголодал, отощал, еле на ногах держался. Я попотчевал его стрелой, и бедняга умчался восвояси. Боюсь, не выживет, а волки в Англии, сама знаешь, редкость неимоверная. Беречь надобно, лелеять, — а я бедную зверюгу из арбалета в расход вывожу!

Эрна, совершенно проснувшаяся, неожиданно посвежевшая, смотрела на Родриго во все глаза и только дивилась неумелой, наспех изобретаемой лжи.

— Нужно дозваться или разыскать Аладу, — сказала она чуть погодя. — Иначе придется строить шалаш и отлеживаться в нем, покуда не подживет твоя ступня.

Испанец весело засмеялся и запрыгал на правой ноге.

— Что это значит? — воскликнула Эрна.

— Вывих у меня приключился. А потом стопа как-то незаметно крутнулась в суставе и прыгнула аккурат куда природой положено. Даже не болит, поверь на слово.

— Ни единому твоему слову я сейчас не верю, — возразила Эрна. — Не хочешь рассказывать — не надо, я не в обиде. Только ответь, если это действительно был заблудший волчина, — почему ты велел мне закрыть глаза? Эка невидаль, волк!

Родриго предусмотрительно пропустил последний вопрос любовницы мимо ушей.

— Даже если наша лошадка исчезла бесследно — в чем я отнюдь не убежден, — можно продолжить путь без особых трудностей. Оружие при нас. Бедняга Марфиль остался лежать на тропе. Я устрою тебя в уютной развилке ветвей, повыше от земли, а сам отправлюсь к дороге, заберу переметные сумы, вернусь — и мы соорудим преуютное беличье гнездышко, теплое и безопасное. Скоротаем ночь, а поутру двинемся в дальнейший путь, — правда, уже пешком, но это еще не самая большая беда в подобном путешествии, поверь.

— Я боюсь оставаться одна, — заявила Эрна. — Хочешь идти к тропе — пойдем вместе.

— Хорошо, — вздохнул Родриго.

* * *