Утро

Дядя Ислам ничего не сказал. Но Аслану показалось, что старик сомневается в том, что на похороны соберется много народу.

- Пройди в мечеть, посиди около покойного, посоветовал старик и медленно отошел.

Аслан вошел внутрь мечети. Гроб с телом Ханлара, укрытый черным покрывалом, покоился на возвышении. Около гроба было всего семь человек. Почти никого из них Аслан не знал. Одни стояли, скрестив на груди руки и печально опустив голову, другие молча сидели на цыновке, подобрав под себя ноги. У изголовья гроба расположился старик Ахмед. Легким кивком головы он ответил на приветствие Аслана и указал ему место рядом с собой. Смущенный и печальный Аслан молчал несколько минут. Но не в силах подавить тревогу, наконец нагнулся к старику и спросил шопотом:

- Дядя Ахмед, а, кроме тебя, с нашего завода никто не пришел?

Ахмед вздохнул.

- Видно, боятся, сынок.

- Чего боятся, кого боятся? - невольно возвысил голос Аслан.

Старый рабочий опустил потухшие глаза и не сразу ответил:

- Не все такие смелые, как ты...

Аслан не мог высидеть здесь, у гроба, где царило никем не нарушаемое, томительное безмолвие, Бесшумными шагами он вышел из мечети и уселся на каменной ступеньке у входа, прислонившись плечом к стене. Теперь он сильнее ощутил усталость. Ступни его ног болезненно горели, глаза слипались. С полуночи и до утра он обежал не одну улицу, не один переулок. Вспомнилось, как он ходил из дома в дом и торопливо оповещал людей. И никто из них пока не пришел. Аслан тяжело вздохнул: "Ну, чего боятся? Чего? - спрашивал он сам себя. Он закрыл глаза, стараясь представить себе поодиночке всех, к кому стучался ночью. - Неужели все они такие трусы? Сами же сказали, что придут. Неужели только для того, чтобы отвязаться от меня?" - думал Аслан. Сознание его, однако, затуманивалось, лица людей, которых он вспоминал, медленно расплывались и исчезали,

Услышав шаги проходивших по каменным плитам людей, Аслан вздрогнул и раскрыл глаза. Кажется, он так и заснул сидя. Сколько минут он спал, Аслан не знал. Но солнце уже поднялось довольно высоко. А во дворе мечети было не так пусто, как раньше. Здесь уже толпилось десятка три мужчин, и среди них Аслан увидел кое-кого из тех, кого он сам сюда позвал. А в ворота входили все новые и новые люди.

Вдруг Аслан услышал знакомый голос:

- Ну, Аслан, как наши дела?

Аслан вскочил на ноги. Краткий сон освежил его. Перед ним стояли Азизбеков и Шаумян. Третьего человека Аслан не знал. Ни в выражении их лиц, ни в тоне Азизбекова Аслан не смог уловить ни малейших следов неуверенности. Словно угадав, что тревожит Аслана, Азизбеков сказал:

- Придут, все придут, - и протянул парню руку.

Аслан поздоровался с Азизбековым и Шаумяном и вежливо подал руку их спутнику.

Теперь он был совершенно спокоен. Внутри ограды становилось тесновато.

Дробный цокот конских копыт привлек их внимание.

- Так и есть, полицмейстер явился! - заметил Аслан. - Где народ - там и полиция.

Однако никто из конных полицейских не пытался въехать во двор мечети. Шопотом, огорченно Аслан спросил у Мешадибека:

- Товарищ Коба не придет?

Азизбеков, не отрываясь, следил за полицмейстером, который слез с коня и отдавал приказания своим людям. Однако он ответил Аслану:

- Коба давно уже здесь, Аслан.

Сердце Аслана забилось голубем.

- Где же он?

Азизбеков показал на незнакомца, чью руку Аслан пожимал сегодня.

- Этот? Значит, это и есть товарищ Коба?

Двор мечети густо заполнился людьми. Они говорили между собой на разных языках, и гул голосов усиливался с каждой минутой. Уже и сейчас стало видно, что траурное шествие будет внушительным.

Вскоре показались рабочие с промысла Нафталан, которые выносили из мечети гроб с телом Ханлара. Толпа всколыхнулась. Русские сияли шапки. Музыканты из духового оркестра, дожидавшиеся на улице, заиграли траурный марш. Толпа раздалась в стороны и пропустила гроб. Вслед за гробом люди густо повалили на улицу.

Гулкие шаги участников многотысячного шествия напоминали отдаленные раскаты грома. Привлеченные звуками траурного марша, бакинцы гурьбой высыпали из переулков и, спросив, Ханлара ли это хоронят, вливались в колонну, следующую за гробом. Жены и дети богачей, живущие в роскошных особняках, выходили на балконы и высовывались в окна, думая, что хоронят кого-нибудь из именитых городских миллионеров, и с любопытством разглядывали гроб с телом убитого рабочего и бесчисленное множество венков.

По тротуарам, суетливо расталкивая друг друга и перебрасываясь на ходу отрывочными фразами, протискивались любопытные горожане. Аслан невольно прислушивался к тому, что говорили эти люди.

- Видел счастливчика, а? - спрашивал один.

- Богачу, брат, везде почет. Для нас с тобой не нашли бы и лоскута бязи на саван.

- С чего ты взял, что он богач? Гроша ломаного не имел за душой! возразил первый.

- А ты знал его?

Аслан умышленно замедлил шаг. Но трубы, гремя и рыдая, заглушили ответ.