Утраченный Завет

Перечень содержит три главных раздела: сыновья Иафета (индоевропейская группа), сыновья Хама (африканская и ханаанитская группа) и сыновья Сима (семитская группа). Является ли этот перечень попыткой автора (или авторов) Библии объяснить происхождение трех главных языковых групп Древнего мира? Или же предание о том, что народы, жившие в Шумере первые столетия после Потопа, начали колонизировать другие отдаленные части света, имеет под собой реальную историческую основу?

«Сыновья Ноя, вышедшие из ковчега, были Сим, Хам и Иафет. Хам же был отец Ханаана; сии трое были сыновья Ноевы, и от них населилась вся земля» [Быт, 9: 18–19].

Иосиф Флавий, знаменитый иудейский историк I века н. э., объясняет это «рассеяние народов» с гораздо большей подробностью.

«В конце концов люди вследствие своего разноязычия стали расходиться и расселились повсюду по Земле, кто куда попадал или куда кого привел Господь, так что вся суша — как внутренняя, центральные места, так и береговые полосы — покрывалась населением. Явились еще и такие люди, которые переправились на кораблях на острова и заняли их. Некоторые народы сохранили при этом свои прежние основные названия, другие их переменили; наконец, третьи приняли имена, по их мнению, более понятные своим (новым) соседям» [Иосиф Флавий. «Иудейские древности», книга I, 4].

Из сказанного в предыдущей главе можно видеть, что археология предоставила убедительные свидетельства «внутренней» колонизации Верхней Месопотамии (в таких местах, как Хебуба Кабира и Джебель-Аруда). Но что можно сказать о колонистах, которые «переправлялись через море на кораблях»? Куда они отправились и кем стали? Существует поразительный и в то же время очень спорный ответ на эти вопросы. Археологические свидетельства и древние предания безусловно указывают на Африку и самую величественную цивилизацию Древнего мира: Египет эпохи фараонов.

Но прежде чем Куш взойдет на борт своей высокой ладьи и направит флот колонистов к их новой родине у берегов Нила, давайте постараемся понять мотивы, побудившие его к столь смелому мероприятию.

Великое переселение

В течение столетий жители Эриду и соседних городов Синара исследовали Нижнее море (Персидский залив) в поисках минеральных ресурсов для изготовления оружия и инструментов и экзотических товаров для украшения храмов и дворцов. За археологическую эпоху продолжительностью около двух тысячелетий, которую ученые назвали Убейдским периодом (в честь кургана, где были впервые обнаружены предметы этой культуры), колонии убейдских торговцев были основаны вдоль аравийского берега Персидского залива. Их керамика тонкой работы с обильными украшениями встречается повсюду от городов в верховьях Евфрата до Катарского полуострова. Именно в этот период жители Южной Месопотамии приобретали мореходный опыт, постепенно обучаясь строительству более прочных и надежных парусных судов из тростника берди, растущего на шумерских болотах.

Размах морской торговли в Древней Месопотамии увеличивался с каждым следующим плаванием. Вскоре шумеры достигли Омана, откуда они получали медную руду. Другой прорыв вдоль южного побережья Иранского плато доставил их в долину Инда (современный Пакистан), где они обменивали свои товары на благовонную древесину и драгоценные камни, включая высоко ценившуюся ляпис-лазурь из Бадахшана в Афганистане.

К началу раннего Урукского периода[33] южное побережье Аравии было нанесено на карты и месопотамские мореплаватели исследовали африканское побережье Красного моря. Здесь они нашли великолепные товары для шумеров, включая шкуры экзотических животных (леопардов, гепардов и пантер), изобильные запасы слоновой кости, благовоний, черного дерева, блестящего вулканического стекла (обсидиана) и, самое главное, много золота. Северо-восточная Африка и долина Нила стали новым Эльдорадо для жителей Месопотамии, затмившим величественное горное царство Аратта в Эдеме, куда было очень трудно попасть. Плавание в Африку можно было совершить на ладье за несколько недель, позволив морским ветрам и течениям делать всю работу, путь же через семь горных хребтов в Аратту занимал от трех до четырех месяцев, и каждый новый мучительный шаг был чреват опасностями.