Утонченный мертвец (Exquisite Corpse)

Во вторник я даже не смог пообедать, так велико было нервное напряжение. Чтобы слегка успокоиться, я решил выйти пораньше и прогуляться пешком вдоль реки от Ватерлоо до Баттерси-Парка. Британская юбилейная выставка, «Фестиваль Британии», закрылась в сентябре 1951-го года, и уже через пару недель все павильоны и рестораны снесли. Только Большой выставочный павильон и луна-парк в Баттерси остались нетронутыми. Территория, где проходил фестиваль, теперь превратилась в пустынное море засохшей грязи и щебенки, а чуть дальше к западу городской горизонт, изрытый воронками кратеров, изгибался изломанной линией остроконечных вершин, отвесных обрывов и странно изогнутых башен – словно фрагмент из кошмарного сна, проступившего в явь. Во время войны отблески лунного света на водах Темзы наводили на Лондон немецкие бомбардировщики, и поэтому районы на южной окраине реки пострадали особенно сильно. Зрелище было поистине впечатляющим. Мне нравилось то, что я видел. Я не печалился о том, что разрушено. На мой взгляд, лондонский блиц оказал городу неоценимую услугу, избавив нас от изрядной доли наследия гнетущей и мрачной викторианской архитектуры.

Но тогда я об этом не думал. Пробираясь через разбомбленный квартал, я сосредоточенно проговаривал про себя все, о чём надо будет сказать Кэролайн – вот сейчас, уже скоро, -при этом я хорошо понимал, что мои мысленные репетиции лишены всякого смысла, поскольку я даже не представлял, что она делала все эти годы и какой она стала теперь – это как если бы подсудимый готовил защитную речь на суде, не зная, в чем именно его обвиняют. В голову лезли сентиментальные фразы из старых фильмов, типа: «Но у нас был Париж. И он останется с нами всегда».

И еще меня беспокоило, узнаю ли я Кэролайн. А вдруг она придет в монашеском облачении? Или в инвалидной коляске? Или выберется из «Роллс-Ройса» – тучная дама, вся в жемчугах и бриллиантах? В открытке было написано: «Если хочешь с нами увидеться…». Что значит «с нами»? Их что, будет двое? Мне представились две Кэролайн, а, может быть, даже двадцать или тридцать Кэролайн, которые разбились на пары и гуляют по парку длинной вереницей.

Я пришел в парк за два часа до назначенной встречи, теша себя совершенно безумной мыслью: а вдруг она тоже горит нетерпением увидеть меня и придет раньше?! Итак, у меня оставалась еще куча времени, и я решил побродить по луна-парку, рассмотреть аттракционы, подивиться на разные чудеса и диковины: «Гигантскую гусеницу», карусель, колесо обозрения, «Тоннель любви», Могго – самого крупного в мире кота, Слейпнира – восьминогого коня, Мистера К «Голодаря»*, представление Панча и Джуди**, Живую девушку, замороженную в глыбе льда и комнату смеха. Я подумал, что было бы очень неплохо, если бы весь Лондон превратился в один большой луна-парк, чтобы там обязательно были скрипучие карусели с красными и позолоченными лошадками, и женщины, прижатые к стенам стремительной центрифуги, не могли бы удерживать юбки, раздутые ветром и рвущиеся вверх, и легкие шарики для пинг-понга вечно плясали бы на воздушных фонтанчиках в тирах. Все быстрее и безумней. Лондон движется слишком медленно. А мне нравится бешеное кружение луна-парка. Яркие надписи в позолоченных рамках над входами в павильоны пестрели красками, словно зад возбужденного мандрила, и от этого разноцветья у меня рябило в глазах.

* Мистер К, «мастер искусства голодания», видимо, повторяет представление, или нерформанс, как теперь принято говорить, героя новеллы Франца Кафки «Голодарь».

** Панч и Джуди – персонажи уличного кукольного театра типа нашего Петрушки.

И хотя я упивался дурманящей яркостью и движением, и мне действительно хотелось побыть в луна-парке подольше, я все равно пришел в чайный павильон за полчаса до назначенного времени. Пока я пытался привлечь внимание официантки, чтобы сделать заказ, луна-парк начал блекнуть, растворяясь в сгущавшихся сумерках и тумане. Воздух, пропитанный влагой, предвещал дождь, хотя еще даже не моросило. Я сидел в кафе, пил заказанный чай (я ненавижу чай) и чувствовал себя секретным агентом, который якобы предается блаженному безделью под видом обычного гражданина, но на самом деле ждет «своего человека» – кого-то, кто передаст ему важную информацию. Каждый из приближавшихся к чайному павильону теперь мог быть моим еще неопознанным контактером. Этот мужчина в хомбурге* и длинном черном плаще вполне мог оказаться замаскированной Кэролайн, или эта старушка чудаковатого вида с эксцентричными буклями на голове, или этот парковый смотритель в накрахмаленной саржевой униформе…

Она застала меня врасплох, приблизившись со спины. Я еще не успел понять, что происходит, как она уже чмокнула меня в щеку и опустилась на стул напротив.

– Ну, здравствуй, Каспар.