Устный счет

- Ты-ы, худой рот, хартана, черт, - знаешь, почем теперь овес стоит?

Семеныч искал глазами около, кого бы спросить, кто же стрелял из пулемета, если пушка была наша, советская, но к трапу подходил уже, описав пенистый полукруг, низенький истребитель, и в нем зажелтели шинели пограничников.

С зелеными звездами на буденовках пограничники один за другим подымались по трапу, и уже несколько человек их полукругом построились на пристани, когда на истребитель с моторной лодки, взятой на буксир, стали перепрыгивать и потом также подыматься по трапу люди в штатском. Их было семеро, и, показалось Семенычу, между ними две женщины.

Как раз в это время рядом с Семенычем пришелся высокий худой человек в зеленой кепке - Стопневич, бывший при здешнем суде член коллегии защитников, который недавно стал заговариваться, почему и был отставлен. У него пытливо спросил согбенный Семеныч:

- Это какой же именно нации люди?

- Контрабандисты! - отчетливо сказал Стопневич. - При чем тут нация?.. А впрочем, нация, нация... Их будут вести мимо, - мы их рассмотрим, какой они нации...

- А нас тогда не погонят отседа? - осведомился Семеныч вполголоса.

- Куда же нас еще гнать? В море топить, что ли?

Высокий Стопневич имел вид гордый. Лицо бритое, с жилками на скулах, шея очень длинная и тощая, с большим кадыком, виски седые.

Он добавил:

- Сейчас должны пулемет их втащить на пристань.

- Так это они, значит, кон-тра-бан-дисты, из пулемета смолили? - очень удивился Семеныч.

- Они смолили... А по ним из орудия...

- Ну, однако же, все будто живы остались?

Стопневич объяснил важно:

- Так именно и нужно было в них бить, чтобы не попасть!

- А они чтоб в наших из пулемета не попали? - подхватил Семеныч.

- Да-да-да-а!.. Так нужно было ма-нев-ри-ровать, чтобы и они тоже не попали, а потом, конечно, сдались бы в плен... В этом и прошла вся ночь... Э-та операция была проведена вот! (Он сделал вид, что целует пальцы на своей правой, все время энергично двигавшейся туда и сюда руке.) Я следил за этим целую ночь!

Действительно, глаза у Стопневича были воспаленные, красные; видно было, что он не спал ночью. Вдруг он нырнул тощей шеей:

- Ага!.. Пулемет тащат!

Семеныч различил, как двое пограничников втаскивали по трапу части станкового пулемета, и покрутил головой:

- Вот какие отчаянные!.. Это, значит, они от нас уехать собрались, та-а-ак!.. И в какое же они думали в государство?

- В Турцию, разумеется... И, говорят, много грузу везли... Сейчас выгружать их лодку будут...

Но начальник погранпоста распорядился иначе. Он что-то скомандовал там около трапа и, махнув рукою, пошел впереди, а за ним пограничники, по четыре человека с каждой стороны кучки контрабандистов. Блестели их винтовки, а лица были посинелые, и Семенычу показалось, что с большим удовольствием топали они по прочному толстому настилу пристани, стоявшей на бесчисленных двутавровых балках.

Похоже было, что и контрабандисты тоже довольны были твердой опоре под ногами. Они шли не понуро, - нет, напротив, они глядели вызывающе, они как будто хотели героями пройти мимо глазеющей на них толпы, даже чуть усмехаясь, - так показалось Семенычу.

Пятеро мужчин были все народ плотно сбитый. Семеныч каждого встречал и втягивал в себя зоркими еще, хотя и снятомолочными глазами. И вдруг он замигал изумленно и руку поднял, а другою толкнул Стопневича:

- Смотри ты!.. Ведь Иван Петров!

Он не то что вскрикнул это, но скорее выдохнул это вполголоса, но один из шагавших контрабандистов поглядел в его сторону и как-то шмыгнул носом: действительно, это был тот самый, назвавшийся Петровым.

- Вы одного знаете? - живо схватил за плечо старика Стопневич, но Семеныч глянул на него как будто даже несколько испуганно и проговорил:

- И Нюрка здесь!

Нюрка была теперь укутана теплой шалью, но все-таки лицо ее казалось очень худощавым рядом с лицом приземистой краснощекой женщины с воловьими карими глазами... Семеныч догадался, что эта вторая и была именно та самая, которую Нюрка называла жабой и ревновала к Ивану Петрову. Семеныч успел еще заметить, что назвавшийся Петровым теперь не хромал, а шел молодцевато, и, кивнув на него, забывчиво сказал Стопневичу:

- Должно, тогда ногу натер сапогом: как у нас ночевал, - хромал.

- Вы и еще одну знаете? - нагнулся к нему Стопневич, увидав, что женщина в теплом платке, поглядев на Семеныча, улыбнулась глазами.

Но Семеныч спросил, не ответив:

- Откуда же у них теплая одежда взялась?.. Недавно не было...

- Воры, знаете, найдут, - на то же они и воры! - подмигнул Стопневич, уже не снимая своей руки с плеча Семеныча, и даже гладил это плечо, ускользающее книзу и внутрь.

Кругом была суета толпы и стоял гул ее замечаний по поводу уводимых контрабандистов, но Стопневич, нагнув длинную шею к Семенычу, говорил ему вполголоса: