Установление

Во всеобщем смятении личные телохранители Коммдора тоже пробрались в передние ряды, и Мэллоу впервые оказался достаточно близко, чтобы как следует разглядеть их необычное оружие.

Оно было атомным! Ошибиться было невозможно: оружие взрывного действия, стреляющее пулями, не могло бы иметь подобный ствол. Но не это было главным. Это вообще ничего не значило.

На рукоятях этого оружия были глубоко выгравированы и сохраняли следы уже стертого золота Звездолет и Солнце!

Те самые Звездолет и Солнце, что были оттиснуты на переплетах каждого из огромных томов Энциклопедии, начатой Установлением и все еще не оконченной. Те самые Звездолет и Солнце, что тысячелетиями осеняли знамя Галактической Империи.

Мэллоу заговорил, с трудом пробиваясь сквозь собственные мысли.

— Проверьте эту трубу! Она цельная. Но это еще не идеал: соединение, разумеется, надо делать не вручную.

Нужды в дальнейших фокусах не было. Все завершилось. Мэллоу прорвался. Он нашел то, что хотел. На уме у него было лишь одно: золотой шар со стилизованными лучами и косая сигарообразная форма космического корабля.

Звездолет и Солнце Империи!

Империи! Эти слова буквально впивались в мозг! Прошло полтора века, но Империя все еще существовала где-то в глубинах Галактики. И теперь она снова приближалась к Периферии.

Мэллоу улыбнулся.

9.

"Дальняя Звезда" уже два дня находилась в космосе, когда Гобер Мэллоу, находясь в своей личной каюте, вызвал старшего лейтенанта Дравта и вручил ему конверт, катушку микропленки и серебристый сфероид.

— Спустя час, лейтенант, вы станете исполнять обязанности капитана "Дальней Звезды" до моего возвращения — или навсегда.

Дравт сделал попытку подняться, но Мэллоу повелительным жестом усадил его опять.

— Успокойтесь и слушайте. Конверт содержит точное местоположение планеты, к которой вы направитесь. Там вы будете ждать меня в течение двух месяцев. Если до их истечения вас обнаружит Установление, то моим отчетом о путешествии станет эта микропленка. Если, однако, — и голос его помрачнел, — я не вернусь через два месяца, а корабли Установления вас не обнаружат, вы отправитесь на планету Терминус и вручите там капсулу в качестве отчета. Вы все поняли?

— Да, капитан.

— И ни вы, ни кто-либо из экипажа никогда не должны хоть в чем-нибудь дополнять мой официальный отчет.

— А если нас будут расспрашивать, капитан?

— Вы ничего не знаете.

— Да, капитан.

Разговор закончился, и спустя пятьдесят минут спасательная шлюпка легко оттолкнулась от борта "Дальней Звезды".

10.

Онум Барр был старым человеком — слишком старым, чтобы бояться. Со времен последних беспорядков он жил уединенно, в самом захолустье, с теми книгами, которые он смог спасти из руин. Он ничего не боялся потерять, тем более — остаток своей изношенной жизни, и потому встретил неожиданное вторжение, не моргнув глазом.

— Ваша дверь была открыта, — пояснил незнакомец.

Он говорил жестко, глотая слова. Барр не преминул заметить на его бедре странное оружие из голубоватой стали. В полумраке своей комнатушки Барр также увидел свечение силового поля, окружавшее этого человека. Он устало произнес:

— Нет причин ее запирать. Вам что-то от меня нужно?

— Да.

Незнакомец остался стоять в центре комнаты. Он был крупным, рослым человеком.

— Здесь живете только вы.

— Это место уединенное, — согласился Барр, но к востоку находится город. Я могу показать вам дорогу.

— Попозже. Могу я сесть?

— Если стулья вас выдержат, — сказал старик серьезно.

Стулья тоже были старыми. Остатки былого блеска.

Незнакомец сказал:

— Меня зовут Гобер Мэллоу. Я прибыл из дальней провинции.

Барр кивнул и улыбнулся.

— Ваш язык давно выдал вас. Я Онум Барр с Сивенны — и некогда патриций Империи.

— Так значит, это в самом деле Сивенна. У меня были только старые карты для ориентировки.

— Они, видимо, и вправду старые, раз положение звезд уже успело измениться.

Барр сидел совершенно спокойно, пока его гость смотрел куда-то задумчивым взглядом. Старик заметил, что атомное защитное поле вокруг пришельца исчезло, и горько признался сам себе, что его персона больше не устрашает незнакомцев — и даже, к сожалению (а может быть — к счастью?), его врагов. Он сказал:

— Мой дом беден, и мои запасы скудны. Вы можете разделить их со мной, если ваш желудок справится с черным хлебом и сушеным зерном.

Мэллоу покачал головой.

— Нет, я ел, и я не могу задерживаться. Все, что мне нужно — это объяснения, как добраться до центра здешнего руководства.

— Дать их достаточно легко. Как бы я ни был беден, это ничего у меня не отнимет. Вы имеете в виду столицу планеты или имперского сектора?

Глаза молодого человека прищурились.

— Разве это не одно и то же? Разве это не Сивенна?

Старый патриций медленно кивнул.

— Сивенна, да. Но Сивенна больше не является столицей Норманнского сектора. Ваша старая карта все-таки подвела вас. Звезды могут не сдвигаться с места веками, но политические границы слишком зыбки.

— Это плохо. В сущности, очень плохо. А далеко ли новая столица?

— Она на Орше II. В двадцати парсеках. Ваша карта укажет вам. Насколько она стара?

— Ей сто пятьдесят лет.