Установление

— Дорогой мой Старший Купец, мне ни на электрон не интересно, был ли ваш дед королем Смирно или же величайшим нищим планеты. Я процитировал эту чушь о вашем происхождении и ваших предках, чтобы показать, что я ими не интересуюсь. Видимо, вы упустили этот момент. Вернемся к делу. Вы смирниец. Вы знаете народ Внешних Областей. Кроме того, вы купец — и вдобавок один из лучших. Вы были на Корелле и знаете кореллианцев. Вот туда-то вам и следует отправиться.

Мэллоу глубоко вздохнул:

— Как шпиону?

— Вовсе нет. Как купцу — но держите глаза открытыми. Если вам удастся выяснить, откуда берется их мощь… Я могу напомнить вам, поскольку вы смирниец, что на двух из пропавших торговых кораблей были смирнийские экипажи.

— Когда я должен стартовать?

— А когда будет готов ваш корабль?

— Через шесть дней.

— Вот тогда-то вы и стартуете. Обо всех подробностях узнаете в Адмиралтействе.

— Отлично! — торговец встал, крепко пожал Сатту руку и зашагал прочь.

Некоторое время Сатт, выжидая, осторожно массировал затекшие пальцы; затем, пожав плечами, он вошел в кабинет мэра.

Мэр выключил видеоэкран и откинулся в кресле.

— Что ты думаешь обо всем этом, Сатт?

— Может быть, он просто хороший актер, — сказал Сатт и задумчиво поглядел вдаль.

2.

Вечером того же дня в холостяцкой квартире Джорейна Сатта на двадцать первом этаже "Хардиновского Здания" Публис Манлио потихоньку потягивал вино.

Именно тщедушное, стареющее тело Публиса Манлио вмещало в себя два крупнейших поста Установления. Он был Иностранным секретарем в кабинете мэра, а для всех внешних солнц, исключая лишь само Установление, он был к тому же Примасом Церкви, Подателем Священной Пищи, Владыкой Храмов и носителем почти бесконечного множества других замысловатых, но звучных титулов.

Манлио говорил:

— Но он согласился на твое предложение отправить этого купца. Это уже кое-что.

— Этого очень мало, — сказал Сатт. — Никаких результатов до поры ждать не приходится. Вся история есть грубейший из вариантов военной хитрости, поскольку мы не можем предвидеть ее развитие до конца. Это просто закидывание веревки в надежде, что где-то по ее длине окажутся силки.

— Правда. А этот Мэллоу человек способный. Что если он не подойдет на роль подсадной утки?

— Это риск, на который надо идти. Если измена существует, то в ней замешаны способные люди. Если же ее нет, нам потребуется способный человек, чтобы выяснить истину. А Мэллоу будут стеречь. Твой бокал пуст.

— Нет, спасибо. Я выпил достаточно.

Наполнив свой бокал, Сатт терпеливо ждал, пока его собеседник предавался тревожным раздумьям. В чем бы эти раздумья ни заключались, толку в них было мало, ибо примас внезапно, почти взорвавшись, выпалил:

— Сатт, что у тебя на уме?

— Я скажу тебе, Манлио, — тонкие губы Сатта дрогнули. — Мы в разгаре Селдоновского кризиса.

Манлио уставился на него и тихо спросил:

— Откуда ты знаешь? Или Селдон опять появился в Своде Времени?

— Это необязательно, друг мой. Подумай сам, тут все почти очевидно. С тех пор как Галактическая Империя забросила Периферию и предоставила нас самим себе, мы никогда не встречались с противником, обладающим атомной энергией. Теперь же, впервые, он у нас есть. Даже взятый сам по себе этот факт кажется значительным. Но это еще не все. Ибо в первый раз за семьдесят лет мы столкнулись с крупным политическим кризисом у себя дома. Следует думать, что синхронизация обоих кризисов, внутреннего и внешнего, снимает все сомнения.

Глаза Манлио сузились.

— Если это все, то этого недостаточно для беспокойства. До сих пор было два Селдоновских кризиса, и оба раза Установлению грозила гибель. Пока эта опасность не появится вновь, о третьем кризисе говорить не приходится.

Сатт терпеливо выслушал его.

— Эта опасность приближается. Любой дурак заметит кризис, когда тот уже разразился. Настоящая же услуга государству — распознать кризис в зародыше. Суди сам, Манлио. Мы движемся по запланированной истории. Мы знаем, что Хари Селдон рассчитал исторические вероятности будущего. Мы знаем, что когда-нибудь мы воссоздадим Галактическую Империю. Мы знаем, что это займет тысячу лет или около того. И мы знаем, что за этот период мы столкнемся с определенными кризисами. Далее, первый кризис наступил спустя пятьдесят лет после основания Установления, а второй — через тридцать лет после первого. С тех пор прошло почти семьдесят пять лет. Время, Манлио, настало время.

Манлио неуверенно почесал нос.

— Ты подготовился к этому кризису?

Сатт кивнул.

— А я, — продолжал Манлио, — должен ли я играть в нем какую-либо роль?

Сатт снова кивнул.

— Перед тем, как встретить внешнюю угрозу атомной мощи, мы должны будем привести в порядок собственный дом. Эти купцы…

— Ну? — примас напрягся, и его взгляд стал пронзительным.

— Вот именно. Эти купцы. Они полезны, но они стали слишком сильными и вышли из-под контроля. Они внешнеземельцы, воспитанные вне религии. С одной стороны, мы вкладываем в их руки знание, с другой — снимаем сильнейшее средство нашей власти над ними.

— А если мы сможем доказать наличие предательства?