Установление

— Чтобы оценить ее, надо наблюдать ее в действии. Здесь вы видите лишь большую школу для обучения жрецов и специальные действа, от случая к случаю устраиваемые ради паломников в каком-нибудь малопосещаемом уголке города — и только. В целом это нас мало затрагивает. Но на Анакреоне…

Лем Тарки разгладил свою чопорную остроконечную бородку одним пальцем и откашлялся.

— Что же это за религия? Хардин всегда говорил, что это лишь пышный вздор, предназначенный для того, чтобы заставить их принимать нашу науку без лишних вопросов. Помнишь, Сермак, в тот день он сказал нам…

— Объяснения Хардина, — напомнил Сермак, — не всегда следует принимать за чистую монету. Но что же это за религия, Борт?

Борт задумался.

— С этической стороны она превосходна. Она едва ли отличается от разнообразных философских учений старой Империи. Высокие моральные стандарты и все такое. С этой точки зрения жаловаться не на что. Религия является одним из великих цивилизующих средств в арсенале истории, и в этом смысле она удовлетворяет…

— Мы это знаем, — нетерпеливо прервал Сермак. — Ближе к делу.

— Ну что ж, — Борт был слегка смущен, но не показывал этого. — Религия, которую Установление лелеяло и поощряло, — не забывайте этого, — основана на строго авторитарных принципах. Одно лишь жречество имеет контроль над инструментами науки, переданными нами Анакреону, но и оно обучено использованию этих средств лишь эмпирически. Жители Анакреона всецело верят в эту религию и в… э… духовную ценность мощи, которой они управляют. Например, месяца два назад какой-то дурак стал ковыряться в энергостанции Фессалекийского храма — одной из самых больших. Он, разумеется, подверг радиационному заражению весь город. Это было сочтено местью божества — всеми, включая и жрецов.

— Я припоминаю. В газетах были в свое время отрывочные версии этой истории. Но не вижу, к чему ты клонишь.

— Так слушайте дальше, — жестко продолжал Борт. — Жречество образует иерархию, на вершине которой находится король, рассматриваемый в качестве младшего божества. Он является абсолютным монархом по божественному соизволению, и люди в это верят — и жрецы тоже. Подобного короля свергнуть нельзя. Теперь ты уловил суть?

— Погоди, — сказал Вальто. — Что ты имеешь в виду, говоря, что все это устроил Хардин? При чем тут он?

Борт с горечью взглянул на вопрошавшего.

— Установление усердно культивировало эти заблуждения. Под эти мистификации мы подвели серьезную основу, укорененную в нашей науке. Не существует праздника, на котором король, возглавляющий его, не был бы окутан лучистой аурой, поднимающейся над головой наподобие венца. Любой, посмевший коснуться короля, будет жестоко обожжен. В наиболее важные моменты король перемещается с места на место по воздуху — предположительно вдохновляемый божественными силами. Одним жестом он заполняет храм жемчужным, дивным сиянием. Этим простейшим трюкам, которые мы организовали к его выгоде, нет конца; и при этом в них верят даже жрецы, хотя сами их и устраивают.

— Плохо! — произнес Сермак, кусая губу.

— Мне хочется заплакать, уподобившись фонтану в парке мэрии, — откровенно признался Борт, — когда я думаю о шансе, который мы проворонили. Вспомним положение, каким оно было тридцать лет назад, когда Хардин спас Установление от Анакреона… В те времена народ Анакреона реально не осознавал, что Империя разваливается. Еще с поры Зеонского мятежа они более или менее самостоятельно вершили свои дела, но даже после того, как связи оборвались и дед Лепольда пиратски провозгласил себя королем, они не сообразили, что Империи каюк. Если б у Императора хватило тогда храбрости рискнуть, он смог бы все отвоевать с помощью двух крейсеров и внутреннего восстания, которое обязательно бы разразилось. И мы — мы! — могли сделать то же самое; но нет, Хардин организовал обожествление монарха. Лично я этого не понимаю. Зачем? Зачем? Зачем?

— А что делает Верисоф? — внезапно заявил Джейм Орси. — В свое время он являлся откровенным акционистом. Что он там делает? Или он так слеп?

— Я не знаю, — коротко бросил Борт. — Для них он верховный жрец. Насколько мне известно, он просто консультирует жречество по техническим вопросам. Он марионетка, черт бы его побрал, этого свадебного генерала!

Наступило всеобщее молчание, и взгляды обратились на Сермака. Молодой партийный лидер, нервно покусывая ногти, громко объявил:

— Плохи дела. Все это подозрительно!

Он огляделся и добавил более энергично:

— Неужто Хардин такой дурак?

— Видимо, — пожал плечами Борт.

— Никогда! Что-то тут не то. Чтобы так тщательно и безнадежно перерезать собственную глотку, надо быть колоссально тупым. Хардин не мог оказаться таковым, даже будучи полным дураком, а последнее утверждение я отвергаю. С другой стороны — оснастить Анакреон всеми видами вооружений! Я этого не понимаю.

— Вопрос этот, признаться, непонятен, — сказал Борт, — но факты налицо. Что мы еще можем предположить?

— Откровенная измена, — отрывисто произнес Вальто. — Он у них на содержании.

Но Сермак нетерпеливо мотнул головой.