Успех

— Лучше обращаться ко мне просто по имени. Ко-рон… Звучит претенциозно, но справимся и с этим, — он отшвырнул салфетку и поднялся из-за стола, завершив перекус ломтиком ананаса. — Сыт по горло. Пожалуй, пойду к себе. Представьте — засыпаю на ходу. Наплавался, наелся, наобщался. — Гость смачно зевнул. — Надо ещё просмотреть новости, почитать стихи. Спасибо за ужин, приятных сновидений.

Корон кивнул оставшимся с лестницы, ведущей на второй этаж, но не успел удалиться. К нему вкрадчиво приблизился Батон, извиваясь мягкими боками и заискивающе урча.

— Господин Анима, можно попросить вас о маленьком дружеском жесте? В знак прежних приятельских отношений? Погостите здесь ещё хотя бы пару деньков, — урчание стало похоже на стрекот газонокосилки. — Скажу почему… Извините за сравнение, у котов это происходит весной… Гормональный всплеск, какая уж тут «святость чувств и внутренний свет». Зов плоти, черных брошек не напасешься. Это быстро пройдет. Надо переждать. Погрейтесь на солнце, поплавайте в океане, прислушайтесь к организму. Вилла будет пуста, с раннего утра мы отправляемся по своим делам. Вы меня поняли, экселенц? — интимно проурчал сводник. — Можете потренироваться на предмет плотских связей.

— Неплохая идея… — Корон задумался. — Кстати, партнерша в экспрессе обвинила меня в неумелости, примитивности техники. Есть какие-нибудь вразумительные пособия в этой области? Лучше прозой и с картинками.

— Как же без них! — Шарль с готовностью достал из-под вороха глянцевых журналов толстую иллюстрированную книгу. — Мне подарили на вчерашнем банкете ясновидящие тантристы. «Кама-сутра». Там все вроде понятно.

Прихватив предложенную книгу и стопку журналов «Плейбой», Корон направился в свою спальню.

— Спокойной ночи, экселенц! Хороших снов, господин Анима! — понеслось вслед. — Мы уж посидим у камелька. Надо ещё обсудить кое-какие рабочие моменты. Текучка замучила — такая бюрократия!..

Внизу затихли, прислушиваясь к шагам на втором этаже и дождавшись хлопка двери, заговорили все разом. Спор разгорелся не шуточный. Амарелло схватил Батона за грудки, тот, глядя сверху вниз, отрывисто, с присвистом, выкрикивал колкости в адрес внешности клыкастого и высмеивая контакты с Лоликой. Клочья золотистой шерсти кружили в воздухе.

— Нельзя же так, господа! — растопырив руки, развел противников Шарль. — Я за мирные переговоры. Всегда можно прийти к консенсусу.

— А чего он подсовывает свою кандидатку? «Лолика, Лолика!» — возмущался кот. Мне тоже есть кого предъявить! Не зря работал.

— И мне. Но я же не лезу, — с достоинством заявил Шарль. — Две дивные дамы: восхитительная русская магиня и аппетитная американочка. Глубокие, всесторонне развитые, многое умеют, способны на вечную и чистую любовь. Насчет всесторонности — проверил лично посредством горящей свечи.

— Преклоняюсь, господин де Боннар! — расшаркался кот, сверкая глазами с издевательским восхищением.

— Ну уж извини, Шарло, маразм эти магини, — ощерил клык Амарелло, отряхивая мундир от Батоновой шерсти. — Давайте честно, мужики, Лолика вне конкуренции. Она плакала крокодиловыми слезами, когда говорила о любви! Ее сердце разбито! Знаете сколько стоит разбитое сердце? Десять миллионов! Это только начало.

— Я тоже плачу. У меня тоже разрывается сердце! — кот шмыгнул носом, упал в кресло и натурально разрыдался, шустро утирая мордочку лапами. Нет, я не могу больше так! Не могу врать экселенцу! Он, бедный, даже совсем не почувствовал, как мы лгали и лгали! Его самые надежные, самые преданные друзья! Я немедленно пойду к нему и расскажу всю правду.

Вскочивший Батон был возвращен в кресло мощной рукой в гипюровой перчатке.

— С тобой нельзя иметь дело, сосунок. Ты клялся на куриной ноге. Ты целовал знамя.

— Пойми, нам тоже тяжело так обращаться с экселенцем, но мы делаем это ради его же блага. — Шарль отеческой рукой погладил Батона между ушей против шерсти — по направлению к носу, словно имел дело с чубчиком школьника. — Сам он не справится, а помощи не примет. Ну разве можно преуспеть за две недели в том, что происходит крайне редко, крайне странно и лишь с избранными! Он наивен сейчас, как шестнадцатилетний юноша. Он бескорыстен, нежен, раним… Ну как здесь обойтись без вранья, вернее — без хитросплетения позитивной интриги? — Голос Шарля наполнился драматизмом. Всхлипнув, оратор не удержался и тоже расплакался, утирая слезы концом фиалкового шарфа. — Бросить одного, совсем одного в этом аду…

— Хитросплетение интриги… — хорошо сказано! — оценил формулировку взбодрившийся Амарелло. — А то заладили: «обман, обман…» Позитивно помочь надо, это факт.