Усмешки Клио

Ну, тут у будущего маршала и министра обороны (Польской, правда, Народной Республики) отлегло от сердца. Опять, выходит, наврала «агентурная разведка». А остальные тем временем генерала рассматривают. И надо сказать, он их как-то разочаровывает. Не такой из себя какой-то, каким положено быть немецкому генералу. Где стек, где монокль? Ну ладно, их и потерять в бою недолго, но где же аристократическая лощеность, веками вырабатывавшаяся у прусской военной касты? Манеры генеральские где?

Нету ничего. Ни лощености, ни манер. Сидит перед собравшимися здоровенный небритый мужик в измазанной шинели; простонародная физиономия баварского крестьянина вполне гармонирует с могучими кистями рук; да и погоны на шинели не генеральские, полковничьи. Про них его и спросили. Пленный отвечает, что произведен фюрером в генералы на этой неделе, а погонов под рукой генеральских не оказалось, да и не до них было, три дня с передовой не вылезал…

Видно сразу — боевой фронтовик, не каратель и не штабная крыса. А начальнику штаба фронта Малинину он чем-то не понравился. Начальник штаба, по мемуарам коллег, отличался солдатской прямотой, а проще говоря — грубостью. Подсел поближе к столу, за которым Роккосовский пленного допрашивал:

— А не врешь ли ты, часом, оберст? Ну-ка, чем докажешь, что действительно генерал-майор?

— Сейчас докажу…

И генерал-фронтовик расстегивает шинель и извлекает из внутреннего кармана пистолет системы «Вальтер». Аргумент, конечно, весомый и убедительный. Тем более убедительный, что наши собравшиеся генералы безоружны, а охрана за дверью.

Малинин уже не вспоминает о своих подозрениях. Он уже готов пленного признать генерал-майором и, если тот будет настаивать, даже генерал-лейтенантом. А немец выкладывает «Вальтер» на стол против начальника штаба и достает из другого кармана второй пистолет, уже «Парабеллум». Этот размерами побольше «Вальтера», и, соответственно, как аргумент еще убедительней. А немец кладет и его на стол и снова лезет в карман.

Штаб, затая дыхание, ждет по меньшей мере ручную гранату. Побледневший и проклинающий свою недоверчивость Малинин согласен уже считать экселенца хоть фельдмаршалом, хоть генералиссимусом, хоть рейхсфюрером Гиммлером, хоть покойным императором Вильгельмом II. Но пленный достал не гранату, а телеграмму о присвоении генеральского звания.

Да, интересный моментик… (Причем, несмотря на неправдоподобность ситуации, ни капли авторского вымысла тут нет — случай описан одним из непосредственных участников допроса.) Две обоймы в двух пистолетах — как раз хватило бы на всех присутствующих, Сталинградская битва могла завершиться довольно нелогичным аккордом.

Но немцы никогда нас не победят. Вояки они упорные и грамотные, но больно уж правильные, не хватает им бесшабашной русской удали.

Переведите немцу пословицу «На миру и смерть красна» — ничего не поймет, долго будет переспрашивать. И если в плен они попадали — вели себя, как пленному и полагается. Дисциплинированно. Ни в одном немецком мемуаре не найдете вы ничего, даже близко похожего на лагерные восстания и дерзкие побеги наших ребят: не угоняли они, пленные немцы, самолеты противника; не шли голодные, ночами, сотни километров к линии фронта; не карабкались в незнакомые горы в поисках партизан…

Короче говоря, генерал всего лишь вручил Малинину телеграмму — прочтите и убедитесь. Начштаба читает, медленно возвращаясь к естественному цвету лица. Тем временем штабной полковник-порученец бочком, бочком и к двери — за охраной…

А что командующий фронтом? У Роккосовского жизненная школа та еще и нервы дай бог каждому. Он, не меняясь лицом, спокойно убирает пистолеты в ящик стола и продолжает допрос, как будто вооруженный противник в его штабе дело давно привычное, даже слегка поднадоевшее.

Эмоции командующий проявил потом. Когда отправлял в окопы не обыскавших немца конвоиров. Ну, от разъевшейся штабной охраны многого ждать не приходилось, гораздо непонятней ротозейство парней из полковой разведки, взявших пленного. Не иначе как небывалый факт, — первый пленный генерал — вскружил немного голову. Ничего, до мая сорок пятого еще привыкли…

* * *

Отвлекаясь немного от темы поимки генералов и фельдмаршалов, надо сказать, что Роккосовский вообще был очень удачливым человеком. Он ведь не просто прошел путь от заключенного в сорок первом до командующего Парадом Победы в сорок пятом. Он на этом пути счастливо избег многих случайностей, подобных вышеописаной. Например, незадолго до истории с вооруженным до зубов немцем в штабе фронта, почти с теми же персонажами другой случай вышел.

Взламывали оборону гитлеровцев в пригороде Сталинграда. Мощнейшая артподготовка перепахала первую оборонительную линию на три метра вглубь — уже и не понять, где тут окоп был, а где траншея. Атакующие батальоны прокатились по рыхлой пахоте без выстрела и пошли дальше. А штаб фронта почти в полном составе поднимается на бруствер траншеи — полюбоваться мастерски сделанной работой.